"Грэм Макнилл. Последняя церковь" - читать интересную книгу автора

чтобы сойтись на поле битвы.
Авулек шел во главе армии; это был славный день, и я никогда его не
забуду. Смех, поцелуи девушек и дух братства, объединивший нас в этом
походе. У нас ушла неделя на то, чтобы достичь Гадуаре - гряды высоких
холмов, лежавших прямо на пути наших врагов. В свое время я прочел немало
описаний битв прошлого и видел, что для обороны это место хорошо подходит.
Мы заняли высоту и хорошо укрепили фланги. Слева были развалины бастиона
Гадуаре, справа - глухое, непроходимое болото.
- Безумием было противостоять войскам Императора, - заметил
Откровение. - Вы должны были понимать, что на победу шансов не было. Этих
воинов специально создали для битвы, и дни их проходят в непрестанной боевой
подготовке.
Урия кивнул:
- Думаю, мы поняли это, едва увидев врага, - сказал он, и лицо его
потемнело, - но мы слишком верили в успех. К тому моменту в нашей армии было
пятьдесят тысяч человек, а в армии противника - в десять раз меньше. Трудно
было не проникнуться оптимизмом, особенно когда Авулек постоянно объезжал
войска и подогревал наш азарт. Его брат старался образумить его, но было уже
слишком поздно, и мы бросились в атаку вниз по склону - неистовые и
блистательные дураки. С боевым кличем мы размахивали мечами, наши руки,
взметнувшиеся вверх, сжимали пистолеты и винтовки. Я был в шестой шеренге, и
нам пришлось пройти почти километр, прежде чем мы приблизились к строю
противника. С начала нашей атаки они не сдвинулись ни на шаг, но как только
мы подошли ближе, они вскинули ружья к плечу и открыли огонь.
Урия умолк и сделал большой глоток. Его рука дрожала, и он с
осторожностью поставил бокал на стол, а затем продолжил рассказ:
- Я никогда не забуду тот шум, - сказал он. - Как будто внезапно
разразилась гроза, и все первые пять шеренг нашей армии полегли; в них
погибли все до единого, не успев даже вскрикнуть. Вражеские пули отсекали
конечности или просто разрывали человека на части, и тело лопалось, как
мешок с водой. Я обернулся, чтобы что-то крикнуть - не помню точно, что
именно, - но тут затылок пронзила обжигающая боль, и я упал на труп солдата,
которому оторвало всю левую часть тела. Казалось, что он взорвался изнутри.
Я встал на колени и ощупал голову. Затылок был липким от крови, и я
понял, что ранен. Рикошет или осколок. Будь это что-то более крупное, я бы
точно лишился головы. Чувствуя, что истекаю кровью, я поднял взгляд и
увидел, что противник опять открыл огонь. И вот тогда я услышал крики. Наша
атака захлебнулась, мужчины и женщины толпились на месте, не в силах
преодолеть растерянность и страх: они наконец-то поняли, во что их втянул
Авулек.
Громовые воины перешли в наступление; место ружей заняли мечи с цепными
лезвиями. Этот звук, о боже, я никогда не забуду звук, который они издавали:
гул, который можно услышать лишь в кошмарах. Мы уже были разбиты, первый же
их залп сломил нас, а потом я увидел мертвого Авулека - он лежал посреди
поля боя, взрывом ему оторвало всю нижнюю часть тела. На лицах всех, кто
стоял рядом со мной, я читал тот же ужас, который испытывал сам. Люди
просили пощады, бросали оружие и хотели сдаться, но воины в доспехах не
остановились. Они подступили к нам вплотную и врубились в наши ряды, не
ведая пощады. Нас рассекали на части и изничтожали такими точными ударами,
что я не мог поверить: как столько людей погибло за столь короткое время?