"Грэм Макнилл. Черное солнце ("Ультрамарины" #3) " - читать интересную книгу автора

Свет в тренировочном зале начал мерцать и гаснуть, предупреждая людей,
что корабль переходит в ночной режим, хотя само понятие дня и ночи было
весьма условным на борту корабля. Несмотря на это, капитан Ласкарис ввел в
практику строгое расписание, по которому выключался свет и звучал сигнал к
подъему. Это делалось для того, чтобы пассажиры "Гордости Калта" могли
быстрее приспособиться к жизни на корабле. Такая маскировка под нормальную
жизнь позволяла сводить к минимуму нежелательные проявления человеческой
натуры. Усиливавшаяся клаустрофобия вкупе с еще дюжиной лишений, которые
неизбежны на борту, нередко приводили к крайне неприятным последствиям,
таким как жестокость, насилие и неподчинение.
Конечно, Ультрамарины привыкли к гораздо более жесткой дисциплине и
лишениям, чем те, что приходилось терпеть на корабле.
Гимназиум был обширным помещением в тысячу стадий длиной, потолок
подпирали колонны, а пол был посыпан песком. Целый полк или даже больше
воинов могли проводить тренировки по стрельбе, кулачному бою, бою в джунглях
или опасной драке на темных городских улицах. На полигоне было несколько
площадок, имитирующих различные условия, настолько близкие к реальным, что
тысячи воинов могли пройти здесь необходимое обучение, перед тем как
добраться до театра настоящих боевых действий. С балок потолка свисали
боевые знамена подразделении, а вдоль стен стояли огромные антраценовые
статуи великих героев Ультрамара. Подсвеченные витражи рассказывали о жизни
Робаута Жиллимана. Молебны на высоком готике неслись из труб гипсовых
ангелов, водруженных на каждую колонну.
- Это лучшие люди своих миров, - кивнул Уриэль на группу воинов,
отрабатывающих штыковые удары на манекенах.
От него не ускользнуло несколько смущенных взглядов, брошенных на
разжалованных Ультрамаринов. Уриэль прекрасно знал, что их присутствие на
корабле послужит причиной разных домыслов и сплетен.
- Да, - согласился Пазаниус, - Макрэйдж восемьсот восьмой. Большинство
из них из Аджизелуса.
- Ну, тогда они будут хорошо сражаться, - сказал Уриэль. - Какой позор,
что мы не можем тренироваться с ними. Они бы очень многому могли у нас
научиться, а для нас было бы честью передать им свой опыт.
- Может быть, - сказал Пазаниус, - хотя не думаю, что их офицеры
согласились бы с тобой. Мне кажется, что мы для них - одно большое
разочарование. Разжалованный Космодесантник не герой, он ничего не стоит,
пустое место.
Уриэль повернулся к Пазаниусу, удивленный злобой и горечью в его
голосе.
- Пазаниус? - окликнул он его.
Пазаниус помотал головой, как будто отбрасывая прочь тяжелые мысли, и
улыбнулся, но Уриэля невозможно было обмануть этим.
- Извини, Уриэль, меня просто замучили сны. Я не привык к этому. Я все
еще жду, когда же капеллан Клозель гаркнет мне на ухо: "Подъем!"
- Да, - согласился Уриэль, заставляя себя улыбнуться. - Чуть больше
трех часов сна - и ночь казалась роскошной. Будь осторожен и не привыкни к
этому, мой друг.
- Это вряд ли, - сказал Пазаниус хмуро.

Уриэль встал на колени перед статуей Императора, высеченной из темного