"Лэрри Макмуртри. Одинокий голубь" - читать интересную книгу автора

поесть, и все эти годы Дитц был весел и жизнерадостен. И вдруг из-за этой
дурацкой вывески он впал в уныние и отказывался выпадать из него до той
поры, пока Август случайно не увидел, как Дитц печально взирает на вывеску,
и наконец не сообразил, в чем дело. Когда Гас рассказал Каллу о своих
выводах, тот пришел в ярость.
- Эта проклятая вывеска нам все испортит, - заявил он и сам помрачнел.
Он знал, что Август тщеславен, но никогда не подозревал, что Пи и Дитц
страдают тем же недостатком.
Разумеется, Август с удовольствием приписал имя Дитца, хотя, как и в
случае с Пи, здесь тоже имелись некоторые сложности насчет деталей. Просто
написать "Дитц" было глупо. Дитц тоже не умел читать, но он мог видеть, что
его имя слишком короткое по сравнению с другими, и захотел знать почему.
- Ну, Дитц, - объяснял Август, - у тебя просто одно имя. У большинства
два. Может, и у тебя было два, но ты одно позабыл.
Пару дней Дитц сидел и думал, но так и не вспомнил, чтобы у него было
еще имя, да и Калл это подтвердил. К этому времени даже Августу стало
казаться, что от вывески больше вреда, чем пользы, поскольку угодить всем
никак не удавалось. Единственный выход из положения - придумать еще имя для
Дитца, но, пока они перебирали варианты, память Дитца неожиданно
прояснилась.
- Джош, - заявил он однажды после ужина, удивив всех. - Верно, я ведь
Джош. Вы так написать можете, мистер Гас?
- Джош - это сокращенное от Джошуа, - заметил Август. - Могу написать
любое. Джошуа длиннее.
- Напишите которое подлиннее, - попросил Дитц. - Я слишком много делаю
для короткого имени.
В этом заявлении было мало смысла. Кроме того, им так и не удалось
узнать, каким образом Дитц умудрился вспомнить свое второе имя. Август
написал на вывеске: "Дитц, Джошуа", поскольку "Дитц" уже было написано. К
счастью, тщеславие Дитца не распространялось так далеко, чтобы потребовать
титула, хотя Август еле удержался чтобы не зачислить его в пророки, что
вполне бы подошло к Джошуа. Но Калл впал в истерику, стоило ему об этом
упомянуть.
- Над нами весь край смеяться будет, - сказал он. - Вдруг кто-нибудь
обратится к Дитцу и поинтересуется его пророчеством?
Самому Дитцу идея пришлась по душе.
- Да я вполне справлюсь, капитан, - заявил он. - Я предскажу жару и еще
засуху и возьму с них деньги.
Когда вопрос с именами был утрясен, остальное труда не составляло.
Кое-что они сдавали в аренду, а кое-что, продавали. Лошадей и буровые
установки или, по крайней мере, лошадей и одну буровую установку они сдавали
в аренду, как и рессорную коляску без рессор, которую они купили у Ксавье и
которая придавила его жену Терезу. На продажу шли лошади и скот. Немного
подумав, он добавил: "Козы и ослы не покупаются и не продаются", поскольку у
него не хватало терпения для коз, а у Калла его было еще меньше, когда дело
касалось ослов. Затем, еще подумав, он прибавил: "Свиней напрокат не даем",
из-за чего снова возник спор с Каллом.
- Слушай, увидев это, они подумают, что мы свихнулись, - заявил он. -
Ни один здравомыслящий человек не возьмет напрокат свинью. На кой она ему?
- Ну, свинья может делать много полезного, - заметил Август. -