"Эмма Маклохлин, Николь Краус. Дневники няни " - читать интересную книгу автора

заваленную горами мебельного ситца. Она сидит надо мной, прямая, как палка,
в ужасно неудобном на вид кресле. Ноги скрашенные, улыбка натянутая.
А вот теперь и начинается собственно собеседование. Я неловко ставлю
запотевший стакан воды на подставку, которая выглядит так, словно и ей не
помешала бы подставка. Она явно тает от удовольствия при виде моей абсолютно
европейской физиономии.
- Итак, - жизнерадостно начинает она, - каким образом вы попали в Лигу
Родителей?
Это единственная часть собеседования, хоть как-то связанная с целью
моего прихода. Далее начинаются ритуальные пляски вокруг слов вроде "няня" и
"уход за ребенком", поскольку они считаются неприятными и неудобоваримыми, а
ведь мы никогда, ни в коем случае, не должны признавать, что речь идет о
найме одного человека другим. Такова Священная Заповедь отношений Матери и
Няни: это удовольствие и ни в коем случае не работа. Мы всего лишь стараемся
"получше узнать друг друга", в точности как клиент и девушка по вызову:
главное - заключить сделку и при этом не испортить настроения.
Ближе всего мы подобрались к тому, что я в самом деле способна сделать
это ради денег, когда речь зашла о моем опыте работы приходящей няней,
который я старательно выдавала за страстное хобби, нечто вроде обучения
собак - поводырей для слепых. По мере продолжения беседы я постепенно
становлюсь экспертом по детскому воспитанию, убеждая нас обеих в пылком
желании потешить свою душеньку, вырастив ребенка и участвуя во всех этапах
его/ее развития; обычный поход в парк или музей становится при этом
драгоценным путешествием сердца. Я привожу забавные анекдоты из жизни
прежних воспитанников, называя детей по именам:
- Я до сих пор поражаюсь познавательным способностям Констанс! С каждым
часом, что мы проводили в песочнице, она взрослела прямо на глазах!
При этом я буквально ощущаю, как искрятся мои глаза, и верчу
воображаемый зонтик а-ля Мэри Поппинс. Далее мы обе сидим в молчании,
представляя мою однокомнатную квартирку, всю увешанную детскими рисунками в
рамках и докторскими дипломами из Стэнфорда <Стэнфордский университет в
штате Калифорния, один из самых престижных в Америке. - Здесь и далее
примеч. пер.>.
Она выжидающе уставилась на меня, готовая выслушать более серьезные
заявления.
- Я люблю детей! Обожаю маленькие ручонки и туфельки, и сандвичи, и
ореховое масло в волосах, и песок в сумочке, и хоки-поки <Дешевое мороженое,
продающееся на улицах.>, так и ела бы с утра до вечера, и соевое молоко, и
густую подливку, и град бесчисленных вопросов, ответов на которые не знает
никто, вроде таких: "Почему небо голубое?" И Диснея! Сказки Диснея - просто
мой мир!
Мы обе слышим, как откуда-то сзади медленно нарастает мелодия песни
"Совершенно новый мир", и я с энтузиазмом даю понять, что забота о ее
ребенке будет для меня более чем привилегией. И даже увлекательным
приключением.
Она раскраснелась, но все же всех своих карт на стол не выкладывает.
Теперь ей приспичило знать, почему, если уж я настолько великолепна, мне
вдруг понадобилось присматривать за ее ребенком. То есть, конечно, она его
родила, но воспитывать не желает, так с чего это я вызвалась делать это за
нее? Может, нужны деньги на аборт? Или спонсирую организацию левого толка? С