"Алистер Маклин. Сувенир, или Кукла на цепочке" - читать интересную книгу автора

сосредоточенно стал заполнять регистрационную карточку. Он принял ее из моих
рук с таким выражением, словно я поднес ему бесценный бриллиант, и поманил
посыльного, который как раз появился в холле, пошатываясь под тяжестью моего
чемодана.
- Бой! Номер 616 для мистера Шермана!
Я повернулся и взял у него чемодан, который он отдал мне, надо
признать, без особого сожаления. Этот "бой" вполне мог сойти за младшего
брата уличного шарманщика.
- Спасибо! - Я дал ему монетку.- Думаю, я и сам справлюсь.
- Но ваш чемодан, кажется, очень тяжелый, мистер Шерман...-
Заботливость помощника управляющего, возможно, была искренней, чем его
улыбка. Чемодан действительно весил немало. Да и как ему быть легоньким, со
всеми этими пистолетами, патронами и прочими металлическими инструментами,
служащими для того, чтобы проникать в различные запретные помещения. Поэтому
мне не хотелось, чтобы, оказавшись наедине с моим чемоданом, какой-нибудь
умник с еще более умными мыслями, роящимися в голове, и добротными ключами в
руках открыл бы его содержимое. В номере люкс - другое дело: там всегда
найдется два три укромных местечка, куда можно спрятать кое-какие мелочи, не
опасаясь, что их обнаружат. К тому же, если чемодан постоянно держать на
замке, едва ли кому-нибудь придет в голову шарить в другом месте.
Я поблагодарил помощника управляющего за заботу, вошел в ближайший лифт
и нажал на кнопку шестого этажа. Как только лифт пришел в движение, я
выглянул в один из крошечных глазков, вделанных в двери. Помощник
управляющего, спрятав свою улыбку в карман уже с кем-то говорил по телефону.
На шестом этаже я вышел. Прямо напротив лифта, в небольшой нише стоял
столик с телефоном и стул, на котором восседал молодой человек в расшитой
золотом ливрее. Он не внушил мне симпатии. В нем было что-то неопределенное,
когда трудно сказать, где кончается 'беспечность и начинается нахальство. Но
жаловаться на такого - значит ставить самого себя в глупое положение-
подобные юноши обычно прекрасно умеют принимать обличие оскорбленной
невинности.
- 616! - сказал я.
Как я и ожидал, он лишь лениво согнул палец, указывая вдоль коридора.
- Вторая дверь...
Никакого "сэр", никакой попытки хотя бы привстать со стула. Я подавил в
себе желание стукнуть его головой об стол, но пообещал себе пусть крохотное,
но зато острое удовольствие разделаться с ним перед отъездом из отеля. Я
спросил:
- Вы обслуживаете шестой этаж? - Да, сэр,- ответил он и поднялся.
Во мне шевельнулось чувство разочарования.
- Принесите мне кофе в номер!
На свой номер я не мог пожаловаться. Это был. не номер, а целая
квартира. Она состояла из передней, крошечной, но вполне практичной
кухоньки, гостиной, спальни и ванной. И спальня и гостиная имели выход на
один и тот же балкон. Я вышел туда.
За исключением огромной, чуть ли не до самого неба чудовищной неоновой
рекламы, рекомендующей покупать сигареты определенных марок, сияние
разноцветных огней, струившееся над темнеющими улицами и крышами Амстердама,
казалось, принадлежало какому-то сказочному миру. Правда, мне платили не за
то, чтобы любоваться крышами большого города на фоне светящегося ночного