"Алистер Маклин. Ночи нет конца" - читать интересную книгу автора

левую...
Ага, вот так. Я наложу вам повязку позднее. Ничего не почувствуете,
обещаю.
Девушка робко и благодарно улыбнулась, но ничего не сказала. Оставив
ее, я направился в хвостовую часть салона. Наклонился над пассажиром,
сидевшим в кресле, но тотчас же выпрямился: голова его была неестественно
вывернута, так что осмотр оказался излишним.
Пассажиры, находившиеся в передней части салона, успели прийти в себя.
Одни из них продолжали сидеть в креслах, другие с растерянным видом
поднимались, недоуменно оглядываясь. Мне было не до них. Я вопросительно
посмотрел на Джекстроу, вошедшего в салон в сопровождении Джосса.
- Не хочет идти, - ткнул большим пальцем назад Джекстроу. - Очнулась,
но не желает покидать радиста.
- С ней все в порядке?
- По-моему, у нее на спине ушибы. Однако молчит, признаваться не
хочет.
Ничего не ответив, я пошел к главному входу, который мы не сумели
открыть снаружи. Я решил, что это дело стюардессы, чем ей заниматься членом
экипажа или же находящимися под ее опекой пассажирами. И все-таки
обстоятельство это мне показалось чрезвычайно странным. Почти столь же
странным, как и то, что, хотя минут за пятнадцать до катастрофы
неизбежность ее была очевидной, ни один из десяти пассажиров, находящихся в
салоне, не пристегнулся ремнями. Что же касается стюардессы, бортрадиста и
члена экипажа в помещении для отдыха, то событие это, по-видимому, застигло
врасплох и их.
Ручку двери повернуть было невозможно. Я позвал Джекстроу, но и вдвоем
нам не удалось сдвинуть ее даже самую малость. По-видимому, при ударе о
торос произошла деформация всего фюзеляжа самолета. Если дверь,
находившаяся сзади кабины управления, перекошена в такой же степени - а
подобное непременно должно было произойти, поскольку она расположена ближе
к месту удара, - то всех этих людей придется извлекать через окна кабины
летчиков.
Вспомнив о страшной ране на голове бортрадиста, я подумал, что вряд ли
имеет смысл тревожить его.
Когда я отвернулся от двери, дорогу мне преградила какая-то фигура.
Это был седовласый, с сивыми усами "полковник-южанин". На багровом лице
выделялись выпученные голубые глаза. Разозли такого хорошенько, мигом в
святцы угодишь. Именно в подобного рода состоянии господин этот и
находился.
- Что случилось? Какого черта? - гремел он голосом, который как нельзя
больше подходил к его полковничьей внешности. - На кой ляд мы приземлились?
Что мы тут забыли? Что это за шум снаружи? И кто вы такие, черт бы вас
побрал?
"Похоже, большая шишка", - подумал я. Денег и влияния ему не занимать,
так что можно без стеснения дать волю справедливому гневу. Зато, если
возникнут неприятности, нетрудно догадаться, с какой стороны их следует
ожидать. Правда, его возмущение было в какой-то мере оправдано. Каково бы
почувствовал я сам себя, если бы, задремав на борту трансатлантического
авиалайнера, проснулся среди стылой ледяной пустыни и увидел, как по
самолету расхаживают три типа в меховой одежде, да еще в защитных очках и