"Алистер Маклин. К югу от Явы" - читать интересную книгу авторав рулевой рубке. Этот взгляд ничего не выражал: Файндхорн никогда не
включил бы рулевого, боцмана и четвертого помощника в число своих советников. - Я не вижу никакой необходимости ставить корабль, груз и наши жизни под угрозу, ловя журавля в небе. Никто ничего не сказал, никто не шевельнулся. Снова повисло тяжелое, непроницаемое молчание с предчувствием беды. Воздух был неподвижен, и в нем не хватало кислорода, наверное, из-за приближающегося шторма. Николсон прислонился к переборке, опустив глаза на свои сжатые руки. Другие не мигая глядели на капитана. "Вирома" отклонилась от курса еще больше, на десять-двенадцать градусов и продолжала отклоняться. С лица капитана исчезло выражение отрешенности, он взглянул на первого помощника: - Итак, мистер Николсон? - Конечно, вы совершенно правы, сэр. - Николсон поднял глаза, поглядел на переднюю мачту, медленно и мерно раскачивающуюся под усиливающимся ветром. - Тысяча против одного, что это ловушка, а если не ловушка, то корабль, команда и пассажиры к настоящему времени наверняка уже погибли. - Он мрачно посмотрел на рулевого, на компас и вновь обратился к Файндхорну: - Но, как я понимаю обстановку, мы уже отклонились от курса на десять градусов и продолжаем отклоняться вправо. Поэтому мы можем избавиться от многих сомнений, продолжая и дальше уклоняться вправо. Курс будет приблизительно триста двадцать градусов, сэр. - Благодарю вас, мистер Николсон. - Файндхорн издал долгий и почти неслышный вздох. Он прошел через капитанский мостик к Николсону и открыл известно местоположение "Кэрри Дансер". Сообщите рулевому курс, будьте так любезны. Медленно и уверенно крупный танкер развернулся и направился обратно на северо-запад, в сторону Сингапура, в самое сердце надвигающегося шторма. Тысяча против одного - такова была предложенная Николсоном вероятность, с которой капитан согласился и даже пошел дальше. Но оба оказались не правы. Не было никакой ловушки, "Кэрри Дансер" все еще оставалась на плаву, и судно еще не покинули люди, во всяком случае не все. В этот знойный и безветренный день, около двух часов дня середины февраля 1942 года, судно еще не потонуло, но держаться на плаву ему оставалось недолго. Оно глубоко осело в воду, зарывшись носом в море, и накренилось на правый борт так сильно, что леера были практически в воде, то опускаясь вниз, то поднимаясь над морем, в зависимости от тяжелых волн, то накатывающих, то отступающих, словно на пляже. Передняя мачта отсутствовала - сломана приблизительно в двух метрах от палубы. На месте трубы зияла огромная черная, еще дымящаяся дыра. Мостик стал неузнаваем, превратившись в обломки разбитых кусков металла и тому подобного, и представлял собой сумасшедший сюрреалистический силуэт на фоне сверкающего неба. Кубрик команды в носовой части судна выглядел так, будто его вскрыли гигантским ножом для открывания консервов. В борту зияли дыры, не осталось и следа от якорей, стекол в иллюминаторах или лебедок. Весь разгром, совершенно очевидно, был результатом взрыва бомбы, пробившей тонкий стальной настил палубы и проникшей в глубь корабля. Разрушительный |
|
|