"Алистер Маклин. И ночи нет конца" - читать интересную книгу автора

в заднем ряду кресел, он спросил: - Мы... мы их там оставим, док?
- Оставим? - Я положил два "дипломата" на переднее кресло, где уже
лежала груда вещей. - О чем это вы?
- Не знаю... Просто я подумал... утром мы похоронили второго пилота, ну
и...
-. Вы о похоронах? Ледяная пустыня сама об этом позаботится. Через
полгода пурга занесет самолет, и он исчезнет навсегда. Но я с вами согласен.
Надо отсюда убираться. От подобного зрелища мороз по коже пробирает.
Направившись к носовой части самолета, в руках Корадзини я увидел
портативную рацию. Внутри нее со стуком перекатывались детали.
- Тоже разбит агрегат? - поинтересовался я.
- Боюсь, что да. - Он покрутил ручки управления, но безрезультатно. -
Может питаться от аккумулятора и от бортовой сети. Хана рации, док. Наверно,
лампы полетели. Все равно захвачу с собой. Два дня назад за эту игрушку я
заплатил двести долларов.
- Две сотни зелененьких? - присвистнул я. - За такие деньги можно было
купить две. Может, у Джосса найдутся запасные лампы. У него их дюжины.
- Ничего не выйдет, - покачал головой Корадзини. - Новейшая модель. На
транзисторах. Потому и цена бешеная.
- Все равно захватите, - посоветовал я. - Отремонтируете в Глазго,
заплатив каких-то двести монет. Слышите? Это Джекстроу.
Услышав лай собак, мы не стали терять времени и спустили через ветровое
окно вещи пассажиров. Джекстроу погрузил их на нарты. В носовом грузовом
отсеке мы обнаружили штук двадцать пять чемоданов различных размеров. Чтобы
увезти весь багаж, пришлось сделать две ездки. Во время второго рейса
поднялся ветер. Он дул нам лицо, взметая поземку. Погода гренландского плато
самая неустойчивая в мире. Ветер, дувший эти последние несколько часов,
вдруг повернул к югу. Что означала эта неожиданная перемена, я не знал, но
не ожидал ничего хорошего.
К тому времени, когда мы привезли багаж в нашу берлогу, мы успели
промерзнуть до костей. Корадзини вопросительно посмотрел на меня. Он дрожал
от холода, нос и щека у него побелели. Когда же он стащил перчатку, то
выяснилось, что кисть висит как плеть, безжизненная и белая.
- Так вот что происходит после того, как побудешь полчаса на морозе,
доктор Мейсон.
- Боюсь, что да.
- Ив таких условиях нам придется прожить семь дней и семь ночей!
Господи помилуй! Да нам ни в жизнь не выдержать, дружище. Не говоря уже о
женщинах, мисс Легард, сенаторе Брустере и Малере. Да они же замерзнут, как
цыплята в холодильнике... - При этих словах предприниматель поморщился, а
такого человека, как он, насколько я понял, трудно заставить морщиться от
боли. Корадзини принялся энергично растирать обмороженную руку. - Да это же
сущее самоубийство.
- Нет, рискованное предприятие, не более, - возразил я. - Остаться
здесь, чтобы умереть с голоду - вот настоящее самоубийство.
- Приятная альтернатива, - улыбнулся мой собеседник, но глаза его
остались холодными и решительными. - Но, думаю, вы правы.
В тот день каждый получил на обед по миске супа с галетами. Трапеза и в
обычных-то условиях была бы скудной, а для людей, которым предстояло в
течение нескольких часов работать на морозе, - тем более. Но иного выхода не