"Алистер Маклин. И ночи нет конца" - читать интересную книгу автора

на нее деревянный кузов, не говоря о нарах и камельке. А на это уйдет
несколько часов.
- Сейчас займемся этой работой?
- Скоро. Но сначала доставим ваш багаж; Сию же минуту едем за ним к
самолету.
- Слава Богу, - холодно заметила миссис Дансби-Грегг. - А то я уже
решила, что никогда больше не увижу своих вещей.
- Увидите, - возразил я. - И очень скоро.
- Что вы хотите этим сказать? - подозрительно посмотрела на меня
светская львица.
- Хочу сказать, что вы наденете на себя все, что только возможно, и
захватите чемоданчик, куда сложите свои драгоценности, если они у вас есть.
Остальное придется оставить. Тут вам не агентство Кука. На тракторе не будет
места.
- Но мой гардероб стоит сотни фунтов стерлингов, - рассердилась она. -
Какие сотни - тысячи! Одно платье от Баленсьяга обошлось мне в пятьсот
фунтов, не говоря уже...
- А в какую сумму вы оцениваете собственную жизнь? - усмехнулся
Зейгеро. - Может, захватим ваше платье от Баленсьяга, а вас оставим? Лучше
наденьте его поверх всего. Пусть все увидят, как нужно одеваться для
путешествия по ледовому плато.
- Страшно остроумно, - англичанка холодно взглянула на боксера.
- Я и сам так считаю, - согласился Зейгеро. - Вам помочь, док?
- Оставайся здесь, Джонни, - вскочил Солли Левин. - Поскользнешься, что
тогда?..
- Успокойся, успокойся, - похлопал его по плечу Зейгеро. - Буду
изображать из себя начальника, только и всего, Солли. Ну, так как, док?
- Спасибо. Намереваетесь пойти со мной, мистер Корадзини? - спросил я,
увидев, что тот уже облачается в парку.
- Хотелось бы. Не сидеть же весь день сложа руки.
- Но ведь у вас еще не зажили раны на голове и на руках. На холоде они
будут причинять адскую боль.
- Надо привыкать, правда? Показывайте дорогу.
Похожий на огромную раненую птицу, севшую в снег, авиалайнер был едва
различим в сумеречном свете полярного дня. Он находился к северо-востоку в
семистах-восьмистах ярдах от нас. Левое задравшееся крыло было обращено к
нам. Сколько ходок надо сделать к самолету, одному Богу известно. Через час
или около того и вовсе стемнеет. Я решил, что нет смысла двигаться в темноте
извилистым маршрутом, каким пришлось следовать накануне, и с помощью Зейгеро
и Корадзини наметил прямую трассу, устанавливая через каждые пять ярдов
бамбуковые палки. Несколько таких палок я взял из туннеля, а остальные были
переставлены со старого места.
В самолете было холодно и темно, как в склепе. С одной стороны фюзеляж
уже покрылся слоем льда, иллюминаторы, заиндевев, не пропускали света. При
свете двух фонарей мы походили на призраков, окутанных клубами пара, почти
неподвижно висевших у нас над головами. Тишину нарушали лишь шумное дыхание
да хрип, который издает человек в сильную стужу, когда старается не делать
глубоких вдохов.
- Господи, ну и жуткое местечко, - заметил Зейгеро, ежась не то от
холода, не то от чего-то другого. Направив луч фонаря на мертвеца, сидевшего