"Алистер Маклин. Остров Медвежий" - читать интересную книгу автора

южной его части. Протяженность острова с севера на юг около двенадцати миль,
ширина колеблется до десяти миль в северной части и до двух миль в южной,
где берет начало самый крайний к югу полуостров. Вообще говоря, северная и
западная части острова представляют собой довольно ровное плато,
расположенное на высоте тридцати метров над уровнем моря. Южный и восточный
районы острова гористы.
Ледники отсутствуют. Вся территория острова покрыта сетью мелких озер
глубиной всего несколько метров, занимающих около одной десятой общей
площади, остальную часть внутренних районов острова составляют главным
образом ледяные болота и щебенистые осыпи, вследствие чего передвижение по
острову крайне затруднено.
Береговая линия Медвежьего по праву считается весьма негостеприимной и
унылой на вид, особенно в южной части острова, где с отвесных скал в виде
водопадов низвергаются в море ручьи. Особенностью данного участка является
наличие отдельных каменных столбов неподалеку от побережья. Они сохранились
с того отдаленного времени, когда остров занимал гораздо более значительную
площадь, чем теперь. Благодаря таянию льда и снега в период с июня по июль,
сильным приливным течениям и активным процессам выветривания, разрушающим
прибрежные участки, в море постоянно обрушиваются огромные глыбы горных
пород. Высота доломитовых скал Хамбергфьеля составляет свыше четырехсот
тридцати метров; у их подножия торчат острые как иглы рифы высотой до
семидесяти пяти метров, в то время как скалы Фуглефьеля достигают почти
такой же высоты, а близ южной оконечности острова окаймлены рядом
причудливых столбов, башен и арок. К востоку от этого мыса, между Капп Булл
и Капп Кольтхофф, находится бухта, с трех сторон окруженная крутыми утесами
высотой триста метров и более. На этих скалах самые большие птичьи базары во
всем северном полушарии и наиболее благоприятные условия для размножения
диких птиц".
Тем лучше для птиц, заключил я. На этом справка, представленная
Географическим обществом, заканчивалась. Во всяком случае, автор
объяснительной записки счел нужным включить именно эти сведения. Я уже
внутренне подготовился к тому, чтобы вернуться к нудной прозе Хейсмана, как
дверь открылась и в кают-компанию нетвердой походкой вошел Джон Холлидей.
Лучший в студии специалист-фотограф, американец Холлидей был смугл, молчалив
и неулыбчив. Но в эту минуту он был мрачнее обыкновенного. Увидев нас с
Мэри, он остановился в растерянности.
- Прошу прощения, - сказал он, видно намереваясь уйти. - Я не знал...
- Входите, входите, - произнес я в ответ. - Все обстоит иначе, чем вы
себе представляете. У нас отношения, какие возникают между доктором и
пациентом, не более того.
Закрыв дверь, Холлидей с мрачным видом сел на кушетку, на которой
недавно сидела Мэри Стюарт.
- Бессонница? - поинтересовался я. - Или морская болезнь донимает?
- Бессонница, - ответил Холлидей, жуя черный табак, с которым, видно,
никогда не расставался. - Это Сэнди страдает морской болезнью.
Сэнди, я это знал, был его соседом по каюте. Действительно, когда я
видел старика в последний раз, вид у Сэнди был аховый, но я приписывал это
намерению Хэггерти разделать его как бог черепаху. По крайней мере, сей факт
объяснял нежелание Сэнди навестить Герцога после своего бегства с камбуза.
- Его укачало, да?