"Алистер Маклин. Остров Медвежий" - читать интересную книгу автора

просторах Гренландского ледового щита, за целых семьсот миль отсюда. Тоны
судовой машины менялись по мере того, как корма то вздымалась вверх, едва не
обнажая винт, то вновь погружалась в воду. Иногда возникало такое чувство,
будто тебя завинчивают как штопор, что вызывало особенно неприятное
ощущение, и кажется, не у меня одного.
Проплавав последние восемь лет на морских судах, сам я не страдал от
качки. Но и без медицинского образования - а по документам я врач - нетрудно
было обнаружить у моих спутников симптомы морской болезни. Жалкая улыбка,
отвращение к пище, самососредоточенность - все эти признаки были налицо.
Забавное зрелище - наблюдать, как развивается морская болезнь, если страдает
кто-то иной, а не вы сами. Любой желающий мог до посинения, вернее
пожелтения, глотать драмамин, но арктические шторма это средство от качки не
признают. Это все равно что глотать аспирин при холере.
Я огляделся. Кто-то сдаст первым. По-видимому, Антонио - высокий,
худощавый, манерный, но чрезвычайно симпатичный уроженец Рима с шапкой
белокурых вьющихся волос. Обычно, когда подступает тошнота, лицо приобретает
зеленоватый оттенок. Что же касается Антонио, то лицо его цветом напоминало
ликер "шартрез", вероятно от природной бледности итальянца. После того как
судно особенно резко накренилось, Антонио вскочил и молча выбежал из салона.
Сила примера столь велика, что спустя несколько секунд из-за стола
поспешно вышли еще трое: двое мужчин и девушка. Через пару минут, кроме
капитана Имри, Стокса и меня, за столом остались только мистер Джерран и
мистер Хейсман.
При виде поспешного бегства сотрапезников капитан и стармех обменялись
удивленными взглядами и, качая головой, принялись дозаправляться горючим.
Капитан Имри, рослый моряк с пронзительным взглядом голубых близоруких глаз,
копной седых волос и длинной, как у пророка, бородой, был облачен в
двубортную тужурку с золочеными пуговицами и широкой нашивкой коммодора
королевского военно-морского флота, которую носил незаконно, и орденскими
планками в четыре ряда, которые носил по праву. Достав из привинченного к
палубе'контейнера бутылку виски, он налил стакан чуть не до краев, добавив
туда немного воды. В эту минуту судно подбросило и накренило, но капитан
Имри не пролил ни капли. Опустошив одним залпом содержимое стакана, он
потянулся к трубке. Капитан Имри давно усвоил хорошие манеры.
О мистере Джерране этого я бы не сказал. Он хмуро разглядывал телячьи
котлеты, брюссельскую капусту, картофель и пиво, очутившиеся у него на
брюках. Но стюард был тут как тут - со свежей салфеткой и пластмассовым
ведерком.
Несмотря на странно заостренный череп и широкое одутловатое лицо, Отто
Джерран с первого взгляда казался человеком нормального телосложения. Но
когда он вставал, выяснялось, что впечатление обманчиво: при росте менее ста
шестидесяти сантиметров весил он около ста десяти килограммов. Он носил
туфли на высоких каблуках и дурно сшитый костюм; шея у него отсутствовала,
длинные кисти рук - нервные, ноги - необычайно маленькие. Багровый цвет лица
объяснялся коронарной недостаточностью, а не вспыльчивым характером. Джерран
поднял глаза на капитана Имри.
- Что за глупое упрямство, капитан! - воскликнул Джерран неестественно
высоким для столь грузного мужчины голосом. - Зачем же идти навстречу этому
ужасному шторму?
- Какому шторму? - искренне удивился капитан, ставя стакан на стол. -