"Алистер Маклин. Кукла на цепи" - читать интересную книгу автора

едва не потерял равновесия и только тогда кое-что увидал, не
много, но достаточно: два носка ботинок, а также полукруг
горящего кончика сигареты, видимо, зажатой в опускаемой руке.
Осторожно и потихоньку я отодвинулся, встал, вернулся к
пожарной лестнице, спустился на шестой этаж, проник внутрь
через дверь, ведущую с лестницы, запер ее на ключ, неслышно
подошел к двери номера шестьсот шестнадцать и прислушался.
Тихо. Я бесшумно отворил дверь отмычкой, которую прежде
опробовал, и замкнул ее так быстро, как только мог, потому что
сквозняк может развеять дым и это обратит на себя внимание
чуткого курильщика. Разве что наркоманы не отличаются
чуткостью.
Этот не составлял исключения. Как и следовало
предполагать, это был коридорный с моего этажа. Он удобно
устроился в кресле, уперев ступни в порог балкона, и курил
сигарету, зажатую в левой руке, правая свободно лежала на
колене, держа револьвер.
Очень трудно подойти к человеку сзади, даже самый
неслышный шаг не гарантирует удачи, ибо нечто вроде шестого
чувства непременно заставит его оглянуться; однако есть много
наркотиков, притупляющих этот инстинкт, и коридорный курил
именно такой.
Я уже стоял с револьвером, нацеленным в его правое ухо, а
он все еще ни о чем не ведал. Тогда я коснулся его правого
плеча. Он конвульсивно обернулся и вскрикнул от боли, потому
что его правый глаз наткнулся на дуло моего револьвера. Обе его
руки вскинулись к поврежденному глазу, и я отобрал у него
оружие без сопротивления, спрятал в карман, схватил его за
правое плечо и резко толкнул. Коридорный кувыркнулся и тяжело
свалился на спину и затылок, пролежал так с десять секунд,
совершенно оглушенный, после чего приподнялся на руке. Из горла
его вырвался странный свистящий звук, под побледневшими губами
приоткрылись пожелтевшие от табака зубы, ощеренные волчьим
оскалом, а глаза потемнели от ненависти. Особых шансов на
приятельскую болтовню с ним я не видел.
- Круто играем, а? - прошептал он. Hаркоманы-большие
любители фильмов ужасов, и жаргон у них соответствующий.
- Круто? - удивился я. - С чего ты взял? Вот попозже
сыграем круто. Если не заговоришь.
Hе исключено, что я бывал на тех же фильмах, что и он.
Подняв сигарету, тлеющую на ковре, я с отвращением раздавил ее
в пепельнице. Коридорный двигался с трудом, он встал,
покачиваясь, но я не очень-то доверял ему. Когда он заговорил
опять, ни в лице, ни в голосе не было бешенства. Действительно,
почему бы не разыграть все спокойно: тишина перед бурей, старый
и проверенный сценарий, возможно, нам обоим следовало бросить
ходить в кино и начать - в оперу.
- О чем вы хотите поговорить?-спросил он.
- Сначала о том, что ты делаешь в моей комнате. И кто
тебя сюда послал. Он лениво улыбнулся: