"Пол Макоули. Доктор Преториус и потерянный храм" - читать интересную книгу автора

гораздо ближе.
Брюнель коснулся моей руки. "Нам надо выбираться отсюда", сказал он. "Я
хочу рассказать, почему я пришел сюда, а потом мы посмотрим, не сможете ли
вы помочь хотя бы одному бедному дурацкому просителю."
Он окликнул кэб под мерцающим светом газовых фонарей на углу
Оксфорд-стрит и Тоттенхэм-роуд, и после короткого спора с извозчиком,
который ругался, что не хочет ехать на юг от реки, потому что не найдет
никого, кто наймет его на обратную дорогу, мы взобрались на борт и поцокали
к мосту Ватерлоо.
Мой новый друг был не только инженером; он был также сыном инженера.
Его отец, Макс Брюнель, изобрел аппарат для рытья туннелей в мягком грунте
или под водой, получил авторские права от парламента и одобрение от группы
богатых подписчиков на прорытие туннеля под Темзой от Ротерхита к Уоппингу.
"Это будет инженерное чудо, которое поразит воображение Европы", сказал
Брюнель, "но сейчас строительство заморожено уже три года, благодаря
малодушию проклятых директоров, которых охватил страх после затопления, и
которые дали ускользнуть всем предложениям помощи."
Проект с самого начала уперся в трудности. Вместо постоянного слоя
крепкой синей глины, который обещали геологи, Брюнели столкнулись с
разломами и трещинами, где лишь гравий и крупный песок отделял их от ложа
реки. Вдобавок к зловонному окружению и, соответственно, большому количеству
случаев "туннельной болезни" среди рабочих, работы испытали два больших
прорыва воды. После первого заняло шесть месяцев, чтобы запечатать каверну в
речном дне тысячами мешков с глиной, выкачать воду из штольни и двух каналов
туннеля и удалить громадную гору ила, намытого в туннель, когда прорвалась
вода. Три месяца спустя вода прорвалась снова и чуть не унесла жизнь
молодого Брюнеля. Он весьма оживился, рассказывая во всех подробностях об
этой катастрофе. Он работал в головной части туннеля и мгновенно оказался по
пояс в воде. Сдвинувшаяся строительная балка зажала его ногу, и к тому
моменту, когда он высвободился и добрался до ступенек на восточном конце
арки, дорогу ему загородили рабочие, убегающие от потопа. Он попробовал
достичь лестницы для посетителей на западной арке, когда громадная волна
подхватила его и совершенно удивительно вознесла вверх к спасению.
Натиск волны, сказал он, это грандиозное зрелище; он мог бы заплатить
полсотни фунтов на покрытие издержек такого спектакля, а заполучил его
даром. После своего приключения он пролежал несколько месяцев, а к тому
времени, когда поправил здоровье, работы в туннеле замерли из-за недостатка
фондов.
К этому моменту мы уже пересекли реку и поцокали по узким улочкам с
мрачными, обветшалыми складами, и мой компаньон оторвался от своей истории и
высунулся в открытое окно, выкрикивая инструкции водителю кэба. Мы
путешествовали уже почти час - таков был удивительный размер города - а я
начинал подумывать, как я вообще найду обратную дорогу в свои меблированные
комнаты, когда кэб подъехал к воротам в высокой ограде из досок, вымазанных
дегтем. Брюнель заплатил водителю (который дернул поводом лошади и
загромыхал в своей трясучке, даже не обернувшись) и стучал в ворота, пока не
разбудил сторожа.
Ворота выходили на широкую квадратную пустошь, где кучи кирпичей,
песка, гравия и досок лежали в большом беспорядке среди теней от лунного
света. Возле изрытой колеями дороги стоял длинный низкий сарай, к одному