"Патриция Маккиллип. Арфист на ветру (Мастер загадок #3)" - читать интересную книгу автора

ОСR Vagrant [email protected]
Патриация МАККИЛЛИП


АРФИСТ НА ВЕТРУ


МАСТЕР ЗАГАДОК-3


Перевод с англ. Г. Усовой

Посвящается всем тем, кто ждал, а особенно Стиву Доналдсону, который
появлялся всегда вовремя, Гейл, которая напомнила мне о разнице между
логикой и изяществом, и Кейти, которая ждала дольше всех

1

Звездоносец и Рэдерле сидели на самом верху высочайшей из семи башен
Ануйна. С этой высоты брошенный Рэдерле белый камень падал на зеленый
по-летнему склон холма, где стоял королевский дом, бесконечно долго. Сам
город, рассыпавшись на отдельные домики, сбегал к морю. Небо над ними было
ясное, просторное, неизменно синее, лишь спираль соколиного полета
нарушала его невозмутимость. Моргон не шевелился уже несколько часов.
Утреннее солнце высветило его профиль на стене бойницы, в которой он
сидел, и незаметно для него передвигало свое произведение на другую
сторону. Присутствие Рэдерле он осознавал лишь как нечто единое с
окрестным - с легким ветром и воронами, чертящими блестящие черные линии
через зеленые далекие сады, как нечто мирное и благое, как красоту, о
которой он то и дело начинал думать.
Разум его прял бесконечные нити предположений, то так, то эдак оплетавшие
его невежество. Дети с каменными лицами, звезды, яркие осколки вазы,
которую он разбил в хижине Астрина, мертвые города, Меняющие Обличья с
темными волосами, арфист - все, к чему он ни подступался, оказывалось
загадками, не имеющими ответа. Он оглядывался на свою недолгую жизнь, на
историю Обитаемого Мира и, словно черепки, собирал сведения, пытаясь
сложить их воедино, выстроить в логическую линию. Не складывалось, не
сходилось - и он снова и снова возвращался из воспоминаний в чудесный
летний день.
Наконец он пошевелился, с трудом, словно каменная статуя, чудесным образом
начавшая движение, решив поразмяться, и протер глаза ладонями. Мельтешащие
тени, точно безымянные дикие звери, вылетели на свет из-под его век. Он
снова сконцентрировался, предоставив образам покачиваться на волнах его
мысли, пока они снова не забарахтались на отмелях невозможного.
Синее небо ворвалось в поле его зрения, а затем и в бурлящий внизу
лабиринт улиц и домов. Он не мог больше думать и оперся о стену, прямо на
собственную тень. Безмолвие, исходящее от каменной стены, ласково баюкало
его тело; мысли, истрепанные и потерявшие всякий смысл, опять потекли
мирно.
Он увидел башмак из мягкой кожи, затем перед ним мелькнула ткань цвета