"Йен Макдональд. История Тенделео (альтернативная фантастика) " - читать интересную книгу автора

в церкви. Ты подвела их", - вот как он сказал.
Все эти обвинения отец произнес очень спокойно, он даже ни разу не
повысил голос, и я готова была рассказать ему обо всем, что с нами
произошло. Все эти вещи я хотела предложить ему, так сказать, в обмен: да, я
совратила сестру, я лгала, обманывала, обокрала христианскую общину Гичичи,
но зато я многое узнала. Я видела наше Солнце, затерявшееся среди миллионов
других звезд. Я видела, что наш мир, который Бог якобы создал совсем
особенным, на самом деле так мал, что его едва можно разглядеть среди
остальных миров. Я видела, как люди, которых Бог возлюбил настолько, что
умер за их грехи, пытаются понять живые машины, каждая из которых меньше,
чем бактерия, но которые вместе образуют облако столь большое, что пересечь
его из конца в конец можно лишь за несколько световых лет. Я хотела сказать
отцу, что это путешествие не прошло даром и что я узнала, насколько сильно
многие вещи отличаются от наших представлений о них, но не успела, потому
что он сделал невероятную вещь. Он встал. И ударил меня по лицу - ударил, не
сказав ни слова, без всякого предупреждения или другого знака. Я упала на
пол, больше от неожиданности, чем от удара.
А потом папа сделал другую невероятную вещь. Он снова сел за стол,
обхватил голову руками и заплакал. Это настолько испугало меня, что я
выбежала из кабинета и бросилась к матери.
- Он боится, - сказала мама.
- Но ведь у папы есть церковь, есть его пасторский воротничок. Библия -
что же могло так его напугать?
- Ты, - ответила мама.
Этот ответ потряс меня едва ли не сильнее, чем удар по лицу, и мама
спросила, помню ли я, как после собрания в церкви отец сел на мотоцикл и
куда-то уехал на целую неделю. Я сказала, что да, помню.
- Он ездил на юг, к самому Найроби и даже дальше. Он ездил, чтобы
взглянуть на то, чего боялся, как это сделала ты. И он увидел, что даже вера
не поможет ему победить чаго.
Отец сидел в своем кабинете довольно долго. Потом он вышел в гостиную,
встал передо мной на колени и попросил простить его. Он сказал, что это
библейское правило, которого он старается придерживаться. Но хотя библейские
принципы по-прежнему жили в его сердце, в тот день отец как будто немножечко
для меня умер. Впрочем, что такое жизнь, как не вереница смертей и
перевоплощений в новые вещи и понятия?
Между тем дом за домом Гичичи тоже понемногу умирал. Когда над кронами
деревьев на перевале показались верхушки самых высоких шпилей чаго, в
поселке оставалось не больше двадцати семей.
В тот же день, вскоре после рассвета, на шоссе появились потрепанные
юнектовские грузовики русского производства, ныне принадлежащие суданской
армии. Небрежно раскрашенные и грязные, они ревели моторами и выплевывали
черный дым. Когда грузовики остановились и из них стали выпрыгивать
чернокожие солдаты, мы очень испугались, потому что нам приходилось слышать
о том, как жестоко одни африканцы могут поступать с другими африканцами. Не
доверяла я и их офицеру - он был слишком худым, а на его выбритом черепе
красовалась странная вмятина, похожая на лунный кратер.
По его приказу все оставшиеся жители поселка собрались на площади у
церкви, их пожитки были свалены тут же. У нас оказалось двенадцать
завязанных в канга тюков. Я держала в руках радиоприемник, а отцовские книги