"Карсон Маккаллерс. Баллада о горестном кабачке" - читать интересную книгу автора

дальше случилось нечто вовсе уж нечестивое.
Через полчаса мисс Амелия прогромыхала вниз по лестнице в одних бриджах
и защитной куртке. Лицо у нее потемнело аж до черноты. Шваркнула она
кухонной дверью, да еще и пнула впридачу. Потом только в руки себя взяла.
Огонь расшевелила, села и закинула ноги на печку. Почитала "Альманах
фермера", кофе выпила, да покурила трубку отцовскую. Лицо у нее было
жесткое, суровое, но краска с него схлынула, и цвета оно стало обычного.
Иногда мисс Амелия от "Альманаха" отрывалась и переписывала оттуда что-то на
бумажку. А к заре ушла к себе в контору и сняла там чехол с пишущей машинки
- она ее совсем недавно приобрела и только училась, как с нею управляться.
Так и просидела всю свою первую брачную ночь. А как день забрезжил, вышла на
двор, точно и не было ничего, и плотничать принялась - клетку для кроликов
строить, что неделю назад начала с намерением где-нибудь продать.
Жених же поистине в жалкий переплет попадает, коли возлюбленную невесту
свою с собой в постель уложить не может, да еще и весь город об этом
прознает. Марвин Мэйси спустился в тот день все в том же свадебном костюме и
с больным лицом. Бог знает, как провел он эту ночь. Поотирался по двору,
посматривая на мисс Амелию, но близко не подходил. А к полудню мысль ему в
голову пришла, и направился он в сторону Сосайэти-Сити. Вернулся с подарками
- колечко с опалом, куколка из розовой эмали вроде тех, что в моде тогда
были, серебряный браслетик с двумя сердечками, да коробка сладостей,
стоившая два с половиной доллара. Мисс Амелия осмотрела подарки эти изящные
и коробку сладостей открыла, ибо проголодалась. А над остальными
поразмыслила проницательно, да и выложила на прилавок - на продажу. Ночь
провели они в той же манере, что и прежде, - только мисс Амелия снесла вниз
свою перину и устроилась у печки. Спала она очень хорошо.
Три дня все так и продолжалось. Мисс Амелия - по хозяйству, как
водится. Прознала, что в десяти милях по дороге мост собираются строить, и
сильно этим делом заинтересовалась. Марвин Мэйси по-прежнему ходил за ней по
участку хвостиком, но по лицу его можно было сказать, как он мучается. А на
четвертый день сотворил вещь очень бесхитростную: съездил в Чихо и вернулся
оттуда со стряпчим. И прямо в конторе мисс Амелии отписал ей все свое
имущество - десять акров лесных площадей, купленных на все его сбережения.
Прочла она эту бумагу строго, чтобы все без обмана, а потом рассудительно в
ящик конторки заперла. Марвин Мэйси же в тот день взял кварту виски и
отправился с нею один на болота, еще и солнце не успело закатиться. А к
вечеру вернулся пьяный, подошел к мисс Амелии - глаза нараспашку, слезой
прошитые - и положил ей руку на плечо. Видать, сказать что-то хотел, да не
успел и рта открыть. Развернулась она, двинула ему кулаком прямо в лицо так,
что он к стене отлетел, и зуб передний ему сломала.
Все остальное дело можно и вкратце помянуть. После этого первого удара
мутузила его мисс Амелия, как только он под руку подворачивался пьяный. А в
конце концов и вовсе с участка согнала, и вынужден он был мучиться прилюдно.
Днем ошивался вокруг ее собственности, а иногда со взглядом полоумным на
осунувшемся лице приносил ружье свое и садился его чистить, поглядывая
пристально на мисс Амелию. Если и боялась она, то виду не показывала, но
лицом суровела и наземь сплевывала часто. Последнюю глупость совершил он,
когда влез в окно ее лавки однажды ночью и уселся там в темноте - безо
всякой особенной цели вообще, - пока она утром по лестнице не спустилась. За
такое мисс Амелия отправилась немедленно в суд в Чихо, понадеявшись, что