"Моника Маккарти. Властный зов страсти ("Маклауды" #3) " - читать интересную книгу автора

- Уверена, что мой спутник торопился за помощью.
- А я думаю, он торопился спасти свою шкуру.
- Нет, вы не правы.
Флора и сама не понимала, почему пытается защитить лорда Мюррея, ведь
ее гордость была задета: какой женщине хотелось бы, чтобы человек, только
что собиравшийся стать ее мужем, оставил ее на милость банды головорезов...
Впрочем, они вовсе не головорезы: они Маклейны, и Флора надеялась, что
это весьма существенная разница.
Лахлан взял ее за подбородок.
- Не рассчитывай на спасение, моя прелесть, от него оно точно не
придет. Едва ли твой друг побежит в Эдинбург и будет вопить о неудачном
побеге или о том, что он повел себя столь бесчестно. А теперь нам пора
отправляться. Будь готова, когда я позову. - Он повернулся и отошел, оставив
Флору в состоянии странного беспокойства. Вернувшись к своим людям, Лахлан
подошел к краю берега, быстро сбросил плед, куртку и сапоги и стремительно
вошел в воду.
Флора не могла отвести от него глаз, и дело было не в красоте, а в
очевидной мужественности. Черты горца казались жесткими и резкими, словно
были выкованы из железа. Правда, в одной рубашке и в узких кожаных штанах он
показался ей не таким мощным, как прежде, но все равно оставался прямым и
гибким, как лук, отчего выглядел еще более опасным.
Огромное ярко-алое пятно на рубашке Маклейна занимало место от подмышки
до талии, и Флора без труда поняла его намерения: таким образом он пытался
очистить рану, нанесенную ею.
Она прикусила губу. Должно быть, этот человек испытывает ужасную боль!
Не желая поддаться чувству вины, Флора нашла камень, не входивший в
магический круг, и, устроившись на нем, стала ждать.
Между тем воины, закончив ухаживать за лошадьми, стали разводить
костер, и Флора нахмурилась, озадаченная их странным поведением.
Когда ее похититель вышел из воды, сел на берегу и начал натягивать
сапоги, один из его людей по имени Аллан, передал ему бутыль. Горец принял
ее и отпил большой глоток, после чего поднял рубаху и отвернулся, тогда как
воин стал поливать жидкостью из бутыли его рану.
Грудь Флоры сжала судорога. Должно быть, боль была отчаянной, но она не
заметила в лице горца никаких изменений.
Поняв причину, по которой развели костер, Флора поспешно вскочила. Еще
ребенком она видела нечто подобное. Она неосознанно сжала руки, вспоминая то
время, когда пыталась помогать на кухне и случайно опрокинула огромный
железный котел с рагу, томившийся на огне. Не задумываясь, Флора схватила
его и сильно обожгла руку. У нее на всю жизнь остался на ладони шрам от
этого ожога. Она не могла себе представить, какую боль вызовет прикосновение
раскаленного железа к открытой ране.
Один из воинов вынул кинжал и держал его над огнем, пока лезвие не
раскалилось докрасна.
Другой попытался дать Лахлану палку, чтобы он сжал ее зубами, но тот
отказался.
При виде обнаженного тела Флору затошнило: даже с этого расстояния она
могла видеть зияющую рану. Их с Лахланом глаза встретились, когда лезвие
кинжала коснулось раны.
Шипение вызвало в груди Флоры судорогу, но, несмотря на отчаянную боль,