"Кит МакКарти. Окончательный диагноз ("Джон Айзенменгер" #3) " - читать интересную книгу автора

приступать к ее отделению пришлось с нижней челюсти. На это ушло еще
несколько минут, столь же бесценных, как последние вдохи умирающего, пока не
был образован достаточно широкий фарватер, чтобы лезвие смогло протолкнуться
сквозь нижнее небо, обогнуть челюсть и вытащить язык.
Звук приближавшихся шагов, донесшийся со стороны изгороди, заставил
ненадолго прерваться. Свет фонарика погас, фигура окаменела, задержав
дыхание, а сердце начало колотиться с болезненной силой.
Шаги звучали все ближе, отовсюду и ниоткуда, отдаваясь слабым эхом.
Походка была тяжелой и размеренной, и тем не менее прохожий двигался
довольно быстро, словно ощущая, что неподалеку творится нечто неладное.
Шаги звучали уже всего на расстоянии метра, и на мгновение показалось,
что время замерло, - незнакомец мог остановиться с той же вероятностью, что
и пройти мимо. Не остановившись и даже не замедлив шаг, прохожий начал
удаляться.
Однако прошло еще две минуты, прежде чем фонарик зажегся снова и работа
была продолжена с еще большим рвением. Язык был вытащен наружу, крупные
сосуды на руках вскрыты. Затем брюшную аорту отсоединили от позвоночника и
выдернули наружу вместе с сердцем и легкими, отделившимися с поразительной
легкостью. Первый характерный звук - оглушающе резкий треск - прозвучал
излишне громко и назойливо.
Теперь надо было поменять положение, чтобы заняться тазом. Пальцы в
перчатках проникли под лобковую кость, миновали мочевой пузырь и устремились
к влагалищу. В ночной тиши раздались тихие томные хлюпающие звуки.
После этого грубого вскрытия рука углубилась в левую часть таза,
отделив от брюшины кишки и освободив место для дальнейших манипуляций ножом.
Сначала были перерезаны крупные сосуды, идущие к нижним конечностям, после
чего лезвие было введено под лобковую кость, прорезало мочеточник и
влагалище и, высвободив отрезанные органы, добралось до прямой кишки,
спрятанной в самой глубине тела.
Наконец начал распространяться запах фекалий, являвшийся единственным
свидетельством несовершенства человеческого организма, которое проявлялось
лишь на этой финальной стадии.
Послышалось легкое кряхтение, вызванное напряжением, рука снова
ухватилась за язык, и вся масса взаимосвязанных органов, покрытых
свернувшейся и подсыхавшей кровью, вывалилась наружу вместе с фекалиями. Эта
на удивление тяжелая масса, которую едва можно было удержать в одной руке,
неуверенно поколыхалась и плюхнулась в открытый пластиковый мешок.
И в этот момент раздался еще один посторонний звук: где-то поблизости
открылась и закрылась дверь. Звук был тихим и нерешительным, словно кто-то
боялся разбудить соседей. Кто-то шел по гравиевой дорожке, расположенной
всего в трех метрах от убийцы.
Но и этот прохожий не остановился, и звук шагов, достигнув максимальной
громкости, начал затихать в отдалении. И лишь неслышимое ни для кого сердце
снова бешено заколотилось о грудную клетку.
Теперь можно было заняться головой.

- Нравится?
- Да, - с улыбкой выдохнула Беверли.
Он тоже ответил улыбкой:
- Хорошо.