"Александр Мазуркин. Житие Иса (Апокриф) " - читать интересную книгу автора

В свете луны из внешности исчезло все лишнее. Изодранная одежда обрела
величественность, да и манера держать руки схваченными на груди, задумчиво
наклонять голову, и вся фигура его, очерченная ночным сиянием, настраивали
на торжественный лад. Нужно было совсем немного воображения, чтобы увидеть
нимб вокруг головы. Даже волосы казались расчесанными и умащенными
благовониями, хотя хозяин волос успел забыть, когда была потеряна последняя
гребенка.
Таким видела его со двора сестра хозяина.
- Учитель, ты несправедлив к моему народу!
- Вот те на! - изумился гость, подойдя к Ртепу и усаживаясь рядом. - Я
ему про Фому, а он - про Ерему! Я ненавижу всякое притеснение любого народа,
И меня удивляет, что требование одинакового отношения к себе и другим, по
твоему мнению небогоизбранным народам, ты считаешь умалением национального
достоинства своего народа. Но как же можно превозносить себя, мешая с грязью
"небогоизбранных"? Нет ничего омерзительнее, чем судить о людях не по делам,
а по форме носа и губ, по цвету кожи или языку. И что интересно, ты же сам
знаешь, как подлы и угодливы ваши жрецы. Да только ли они? А ростовщики? Так
неужели честный варвар хуже мерзавца-соплеменника?
Он передохнул. Гостю явно не хватало комфорта - хотя бы стакана и
графина с водой.
- Значит, этот вонючий раб...
- А вот здесь из тебя прет рабовладелец. И если рухнет это смрадное
здание, не пощадят и тебя! - рубанув рукой по воздуху, закончил гость.
Вероятно, он полагал, что стена мрака, окружающая сознание каменщика, если
не полностью рухнула, то дала солидные трещины.
- Если хочешь - поговорим с рабами, - с сомнением почесал за ухом
каменщик. Теории он предпочитал практику, не зная классического положения об
их взаимосвязи.
- До полуночи еще далеко - поговорим. Хотя вряд ли они будут
откровенны - слишком дорого для рабов это удовольствие.


4

Учитель привык к разным ароматам Благословенной земли, но когда рабы
стали рядом, его шатнуло: от них действительно пахло не розами. И рубища
расползались на острых выступах их плеч. При свете факела они казались
особенно заспанными, нечесаными и стихийно-бородатыми.
"Какой же зверинец в этих шевелюрах!" - мелькнуло и погасло в мозгу -
гость устыдился своих мыслей. Хозяин усмехнулся, словно уловил мимолетную
мысль Иса, - он был неплохой физиономист. Рабы смотрели тупо, отчужденно.
Сестра хозяина, приведшая их, зажгла еще одну смолистую ветвь и приблизила
огонь к попятившимся рабам.
- Здесь высоко, осторожней, - торопливо предупредил Ис.
И все-таки - они разные! Куг - черноволос, Улук - рыж. У обоих, это Ис
рассмотрел с трудом, голубые глаза. И если у Улука брови были тяжелы и
размашисты, как широкий удар кисти при работе маслом, то над Кугом словно
поработали акварелью. Впрочем, у каменщика не возникало подобных
ассоциаций - ему до них не хватало нескольких тысяч лет.
- Рассказывай, - на непонятном Ртепу языке обратился Ис к сумрачному