"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

Владен взял блюдо и поднялся.
Еще недавно он собирался уехать отсюда, отказавшись от доли наследника
военной крепости на границе с Ааром и появляясь в ней лишь раз в год, на
День Присутствия. Сейчас ему трудно было даже представить, как сама мысль об
отъезде не разорвала ему сердце. Он готов был сложить все свое могущество,
знания, власть к подножию этого дома - и едва не сходил с ума, понимая, что
его дар не будет принят и все, чем он сумел овладеть в жизни, не имеет в
глазах людей Дийнавира никакой ценности. Треллен велит ему отказаться от
колдовства! Понимает ли Дийнастин-старший, что именно происходит? Не он
смотрел в лицо Темного Бога, не он погружался во тьму бездонного
нечеловеческого взгляда. Никто из простых смертных не может даже
предположить, что ждет этот мир, когда в нем уже не будет Дийнавира!
Волшебник остановился посреди храма, стараясь смирить свои чувства,
прислушиваясь в тщетной надежде уловить хоть какой-то отклик, который помог
бы разрешить его сомнения.
Разве он не наследник Дома на Перевале, разве он не любит этот Дом так
же сильно, как сам Треллен? Разве у него нет права защищать Дийнавир так,
как он умеет и считает необходимым? Против магических стрел обычное оружие
бессильно. Когда молитвы не помогают, остается уповать только на магию.
Владен посмотрел на стрелу, лежащую на блюде. Какое тонкое, красивое,
смертоносное оружие! Обычный человеческий ум не в силах даже оценить всю
изощренность этого чудовищного замысла, не то что противоборствовать ему.
Только маг может встать на дороге бога, и ценой своей жизни попытаться...
Он задохнулся от нового всплеска горечи, опустил голову и медленно
пошел к выходу.
Какой смысл крылся в словах сатту о том, что он, Владен - последний маг
Сумерек? Да, он был сильнейшим среди учеников Куллинена, самым одаренным,
самым настойчивым, самым-самым. И никто уже не сомневался, что именно ему
выпало бы возглавлять орден через несколько лет, когда Куллинену пришло бы
время отойти от дел. Но что из того? Если Аарету вздумалось потягаться с
достойнейшим, он мог выбрать самого Куллинена... Что случилось с остальными,
где они? Изменили своему искусству? Перестали быть магами? Порабощены?
Убиты? Волшебник искал их вдали и видел, что они живы и, кажется, преданы
обычным житейским делам... Он остановился на пороге, чувствуя, что его
физические и душевные силы на исходе, и судорожно ища поблизости источник,
чтобы пополнить их. Его душа жаждала солнечного тепла.
Горячий ветер дохнул ему в спину. Владен обернулся. Из темного угла
маняще плыл жар натопленной печи. Стрела на блюде затрепетала в каком-то
диком, животном возбуждении, тоненько зазвенела, и в этом звоне слышались
сразу и угроза, и мольба. Знойное дуновение обняло волшебника, мгновенно
пронизав все тело. Он ощутил боль, как от ожогов, - это откликались на
тайный призыв невидимые, давно смытые капли крови - на лбу, на щеках, на
шее... В груди нарастало и пело уже знакомое ликование, жестокий золотой
смех рвался наружу, и усталость отступила под этим стремительным,
бесцеремонным напором. Тьма снова взглянула на молодого мага - еще более
настойчиво и пристально, чем раньше, в саду. Неистощимый источник
могущества, неколебимая опора власти - вот что обещал ему теперь ее
взгляд...
Владен вздрогнул и выронил блюдо, оно с треском раскололось о каменный
пол. Волшебник повернулся и на подгибающихся ногах вышел к свету.