"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

наслаждаться красотой. Твои глаза уже насытились, твой ум утомлен, а между
тем ты не видел еще и сотой доли всего. Как бедна и ограничена человеческая
природа! Именно это заставило тебя когда-то выбрать путь мага, раздвигая
границы, установленные для тебя кем-то другим, пытаясь определять
собственные. Я научу тебя вмещать больше, намного больше, чем позволяет даже
твоя магия. Ты - мастер полутонов, твое искусство почти совершенно. Но
теперь ты видишь, что и оно не дает тебе воспринять все, что хотелось бы. И
я открою, почему это так. Тебя научили играть оттенками мелодий, ароматов,
собственных чувств. Но этого мало. От тебя скрыли, что есть и другие
оттенки - твоих фантазий. Все явления, которые ты привык видеть с одной
стороны, могут быть воображены совсем иначе. Все, что тебе нужно - это время
от времени освежать чувства и подстегивать смелость. У красоты нет предела;
поверь мне, я знаю, что говорю. Цветущий сад изумителен, но в запахе
умирающей листвы ты уловишь ту же сладость, что и в аромате цветов.
Прозрачная вода позволяет видеть изумруды на дне, но только вода омута
по-настоящему зеркальна. В засушенном цветке не меньше горького очарования,
чем радостного - в живом. Чем тоньше грани, которые ты способен различать,
тем яснее для тебя эта удивительная истина. Самые соблазнительные ароматы
отстоят всего на четверть шага от отвратительной вони. Самые изысканные
кушанья имеют едва приметный привкус гнили...
Речь врага поражала ум удивительной стройностью. Способность Аарета
сочетать в себе крайнюю жестокость с такой развитой чувствительностью
казалась загадочной, и разгадать ее было крайне важно... А между тем, Владен
почти изнемогал. Он чувствовал, что еще немного - и случится одно из двух:
он либо поймет наконец истинную суть своего противника, либо останется здесь
навсегда.
- На свете не счесть вещей, которые мы воспринимаем по-разному, в
зависимости от того, красивы они или нет. Когда человеку перерезают горло в
канаве на темной улице ради кошелька с мелочью, это кажется нам
отвратительным. Но когда увитая цветами жертва лежит на яшмовом алтаре и
жрец заносит над ней покрытый священными письменами нож во имя великих
богов, сам смысл происходящего изменяется в наших глазах. Телесная любовь
двоих мужчин или двух женщин, или сожительство близких родственников, в
обыденной жизни противные природе и людским обычаям, приобретают совсем иной
оттенок, будучи перенесены в ароматные дебри этого сада или в стены этого
дворца. Разве не проявляется в такой любви особое вдохновение, которое тем
острее, чем запретней творимое? Разве само неповиновение принятым среди
смертных законам не делает ее утонченнее?
О, красота стоит выше всего на свете и способна со многим примирить
человеческое сердце! Вбирать ее в себя тем легче, чем необычнее избранный
способ или острее вкус недозволенности. Людоедство, с такой брезгливостью
отвергаемое людьми, становится изысканной трапезой, когда блюда приправлены
пряностями, украшены цветущими гирляндами и благоухают розовыми
лепестками... Насилие над женщиной или ребенком может быть превращено в
такой искусный и волшебный ритуал, что ни у кого не вырвется обвинение, а
будет сказано: "Как изящно, с каким тонким вкусом это сделано!" И это будет
истиной, ибо истина - в красоте, а красоту невозможно взвесить, или
разделить на добрую и злую, или исчерпать до дна...
Густой запах цветущих растений оболакивал легкие и отравой вливался в
кровь. Боль в груди вдруг сделалась такой нестерпимой, что сердце то и дело