"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

сотника, но этого уже можно было не делать. Железный нож, коротко свистнув
высоко над головой Владена, впился Барухе в шею... Теплая жидкость брызнула
в лицо волшебника, и сияющее чудо над маленьким замкнутым мирком зазвенело,
рассыпаясь.
Следующее, что Владен осознавал и чувствовал - это как он стоит на
коленях, а Баруха все не падает, и кровь все брызжет, окропляя голову и
плечи, пятная кровать, искажая знакомые очертания вещей. Он попробовал ее на
вкус. Она была сладкой, а не соленой, и источала жаркое сияние. Ночь
отступала перед ней, равно как и смерть. И звенел, звенел без конца золотой,
радостный смех где-то внутри...
Волшебник чувствовал в себе зияющую полость, она быстро наполнялась
светом - но не тем, который только что погас, не теплым и живительным, а
горячим, знойным, иссушающим. От него по телу бежало лихорадочное тепло,
много тепла... Владен резко воспротивился этому. Сияние остановилось,
помедлило, как будто удивляясь его противодействию. И вдруг - гневно
вспыхнуло алым, обдав каждую частицу тела невыносимой болью. Волшебник
услышал крик, едва успел понять, что это кричит он сам, и тут наконец Баруха
зашатался и рухнул навзничь, опрокинув светильник, и по деревянному полу, по
плетеным циновкам и расстеленным звериным шкурам зазмеились горящие масляные
струйки. Анека одним невероятным прыжком перемахнул господскую кровать,
бросил на пламя тяжелое одеяло, притоптал... Повернулся к Владену, едва
взглянув на убитого.
- Господин! Господин! Прости меня! Но как еще я мог тебе помочь?
Волшебник с трудом поднялся с колен. В дверь стучали, слышались
встревоженные голоса, но входить пока никто не решался.
- Не бойся. Все, что нужно было сделать для нашего господина, я успел.
Теперь пои его травами, лечи, как умеешь...
- А ты? Что будет с тобой?
- Ничего. Самое страшное уже случилось. Что ж... Не думал я, что мое
испытание начнется вот так...
Владен наклонился над Барухой. Тот лежал с ножом в горле и казался
большим, тяжелым и странно, по-детски беспомощным. Волшебник вспомнил
сладость и завораживающее сияние крови, и его чуть не стошнило. Он
почувствовал жгучую, едва переносимую ненависть к далекому сопернику, для
которого те, к кому он, Владен, только начал ощущать доверие и
привязанность, были всего лишь фигурками в жестокой и лживой игре, а честь и
верность - пустым звуком.
- Тебя похоронят, как воина, - прошептал он в лицо убитого. - Ты ни в
чем не виновен. Мир тебе!
И направился к двери.
- Господин! - окликнул его Анека. - Тебе нужно умыться, ты весь в
крови...
Дверь приоткрылась, за ней в темноте обозначились два бледных пятна -
лица, которые тут же исчезли, стоило Владену повернуться в их сторону.
Колдун услышал сдавленный шепот:
- Кровь! На нем кровь!
Он обречено махнул рукой и с горечью усмехнулся. Если бы они только
знали, насколько правы!

Глава IV