"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

суеверным трепетом, в полной тишине. Владен взял горячие руки дяди, повернул
ладонями вверх и, водя по ним кончиками пальцев, принялся изучать нанесенный
чужим колдовством вред. Если бы эти глупцы позвали его раньше, вместо того,
чтобы спорить и бояться, Треллен не ослабел бы так сильно! С каждым часом он
терял жизнь, как будто кто-то невидимый высасывал ее из него жадно и
неустанно. Впрочем, могло быть и хуже, а Владен сам был виноват в том, что
люди относились к нему с такой опаской...
Он выпрямился и обвел взглядом присутствующих.
- Уйдите все. Пусть останутся только Баруха и Анека.
Комната мгновенно опустела. Названные двое стояли, стараясь не глядеть
друг на друга, но пожирая глазами молодого господина.
- Анека, мне нужны три небольшие вещи - из железа, серебра и золота, -
чтобы замкнуть эту комнату и запереть кровь. Найди что-нибудь подходящее.
Неразговорчивый крепыш кивнул, выволок на свет суму с лекарскими
принадлежностями и принялся извлекать из нее необходимое.
- Баруха, помоги мне переодеть моего дядю и встань у двери. Я начну
обряд, Анека поможет, если я устану. Никто не должен входить сюда, пока мы
не закончим. Ты слышишь, никто!
На бледном лице сотника на мгновение отразилась нерешительность, он,
похоже, хотел о чем-то попросить, но не попросил. Молча помог сменить на
старом хозяине окровавленную рубаху, потом встал, где ему было велено.
Волшебнику недосуг было разбираться, что именно смущало Баруху: сомневался
ли он уже в правильности своего похода к Владену, или его мучили дурные
предчувствия, или было что-то еще...
- Никто не должен входить, ради спокойствия этого дома! - повторил
Владен, глядя уже не на Баруху, а на Треллена. - Анека, ты готов?
- Да, господин.
Одним из сокровенных оснований магии считается кровь. Свойства этой
жидкости таковы, что замешенные на ней снадобья и произнесенные над ней
слова приобретают огромную силу. Но эта сила никому по-настоящему не
подвластна, и никто не знает, против кого может обернуться ее мощь в
следующий момент. Вечерние маги, в том числе и Владен, и Куллинен, никогда
не прибегали к подобному колдовству; они старались пользоваться лишь тем, с
чем могли управиться и за что могли держать ответ - водой, токами земли,
движениями воздуха, изменениями красок, запахами и звуками. Их магия давала
огромную власть, но кровь могла бы дать большую, и каждый из них рано или
поздно проходил через этот соблазн - бунт своего колдовского естества в
стремлении к абсолюту, к опьяняющему чувству всемогущества. И сейчас, вбирая
трепещущими ноздрями кисловатый железный запах, Владен, находившийся в
расцвете физической и магической мощи, чувствовал, что миг такого испытания
для него близок. Тревога кольнула волшебника в сердце, но он прогнал ее.
Он соткал невидимый купол под потолком господских покоев, отгородив их
от прочего мира, перенеся в иную реальность, где все имело зрение и голоса.
Он не повелевал, он просил - металлы и воду в глиняной чашке, часть
омывающего сушу океана, - вынуть из тела отца смерть и вернуть ее туда, где
ей положено пребывать до часа, назначенного богами. И чувствовал, с какой
охотой откликались на его зов знакомые стихии. Он пребывал в привычном для
него мире оттенков, которые врачевали ласково, накатывая и переливаясь
нежными теплыми волнами. Так могло продолжаться долго, очень долго - слишком
тяжелым оказался нанесенный удар, слишком истощен был сам Владен сегодняшним