"Ролло Мэй. Экзистенциальная психология " - читать интересную книгу автора

одобряющая эти импульсы, состоит из тех же людей, таким же образом их
подавляющих. Поэтому не слишком ли большим упрощением будет говорить о
культуре как полностью противопоставленной индивиду и стоящей над нами с
палкой? Более того, откуда мы взяли идею о том, что дети или взрослые
настолько беспокоятся о безопасности и удовлетворении либидо? И не
переносится ли это от работы с невротичными, тревожными детьми и
невротичными взрослыми?

Конечно, невротичные, тревожные дети вынуждены беспокоиться, например,
о безопасности; и, конечно, взрослый невротик, и мы, изучающие его,
привносим наши формулировки в голову ничего неподозревающего ребенка. Но не
точно ли так же нормальный ребенок заинтересован в выхождении в мир,
исследовании, подчиняясь любопытству и духу приключений, как и продолжает
"учиться дрожать и трястись", как сказано в детском стишке? И если вы
блокируете эти нужды ребенка, не вызываете ли вы у него такой же
травматической реакции, как если вы лишаете его безопасности? Я, во-первых,
думаю, мы сильно преувеличиваем связь человеческого бытия с безопасностью и
инстинктом выживания, потому что она хорошо подходит для нашего
причинно-следственного мышления. Мне кажется, Ницше и Кьеркегор были более
правы, описывая человека как организм, который создает некие ценности -
престиж, власть, нежность, любовь, - более важные, чем удовольствие, и даже
более важные, чем собственное выживание4.

Из приведенных выше аргументов следует, что мы в состоянии понять такие
механизмы, как, например, подавление, только на более глубинном уровне
возможностей значения человеческого бытия. В этом аспекте "бытие" должно
быть определено как индивидуально-неповторимый рисунок возможностей. Эти
возможности будут частично совпадать с возможностями других индивидуумов, но
в любом случае они будут частью неповторимой структурры конкретной личности.

Поэтому мы должны задать следующие вопросы, если мы хотим понять
подавление у данной личности: что представляет собой отношение личности к
своим собственным возможностям; что происходит такого, что она выбирает или
вынуждена выбирать загораживание сознания от чего-то, что она знает, или на
другом уровне знает, что она знает? В моей психотерапевтической практике
появляется все больше и больше доказательств того, что тревога в наши дни
появляется не столько из боязни нехватки либидозного удовлетворения или
безопасности, сколько из боязни пациента своих собственных сил и конфликтов,
возникающих из этого страха. Это может быть отличительной особенностью
"невротической личности нашего времени" - невротический стереотип
современного "управляемого извне" общественного человека.

"Бессознательное", таким образом, не должно восприниматься как
резервуар для импульсов, мыслей и желаний, неприемлемых в данной культуре. Я
определяю его скорее как те возможности для узнавания или переживания,
которые личность не может или не хочет воплощать в действительность. На этом
уровне мы обнаружим, что простой механизм подавления, с которого мы так
радостно начали, бесконечно более прост, чем кажется; что он включает в себя
комплекс борьбы индивидуального бытия против возможности небытия; что он не
может быть адекватно включен в понятия "эго" и "не-эго" или даже "самость" и