"Джейн Мэй. Он, она и собака " - читать интересную книгу автора

он. - Твое поведение мне не нравится, имей в виду.
Я сразу понял ультиматум: если не подчинюсь, меня вернут в приют.
В общем, пришлось глубоко вздохнуть и вывалиться из машины прямо в
новую прекрасную жизнь.

Глава 2

Насколько я теперь знаю, квартира с двумя спальнями и двумя ванными
комнатами на последнем этаже здания в Манхэттене считается весьма солидной
недвижимостью. А тогда, впервые вступив в свое новое жилище, я совершенно не
разбирался в данном вопросе, однако сразу сообразил, что вытянул счастливый
билет. Для меня, мелкой дворняжки, привыкшей жить в крохотной комнатушке,
окна которой выходят на помойку с вонючими баками и полчищами крыс, квартира
Джейн и Боба показалась настоящим дворцом.
Здесь было великолепно. Оставалось надеяться, что мне позволят ходить
по дорогому полу и спать в том месте, которое я выберу сам, а не запрут в
темной кладовой, дабы не позориться перед гостями.
С самого первого дня Боб дал мне понять, кто в доме Главный Самец. Он
вел себя подчеркнуто вежливо, никогда не кричал и был справедлив, и это
внушило мне не просто уважение, а настоящее благоговение перед хозяином. Он
хотел, чтобы я усвоил несколько простых правил, и я прилагал все усилия,
чтобы их не нарушить. Когда Боб говорил "нет" - это означало только "нет" и
никогда ничего другого. Если он произносил "не попрошайничай", я старательно
запихивал поглубже рвущиеся наружу просительные поскуливания и
пританцовывания возле стола. Я отходил подальше, садился и принимался
сверлить хозяев взглядом, от которого Джейн ерзала на стуле.
Боб считал, что люди должны есть человеческую еду, а собаки - собачью.
Любые подачки он запрещал, косточки и печенье я мог получить только за
хорошее поведение, а не за красивые глаза.
Были и другие правила, которым я старался неукоснительно следовать.
Кроме одного. Его я нарушал постоянно и ничего не мог с собой поделать.
Мне запрещалось лаять, когда звонят в дверь, но держать пасть закрытой
было выше моих сил. Я так отчаянно желал защищать моих дорогих хозяев от
подозрительных незнакомцев, что каждый раз заходился в лае. Мое рвение
хвалили, а суматошность и крикливость осуждали, потому что я гневно налетал
как на продавцов и доставщиков, так и на общих знакомых моих хозяев.
Единственным исключением, в отношении которого мне позволялось любое сколь
угодно безобразное поведение, была "бывшая жена" Боба. Как я понял, хозяин
был о ней не самого высокого мнения, потому что мне официально дали понять:
я могу драть когтями ее колготки, жевать ремешки ее туфель и лаять сколь
душе угодно. Даже мягкосердечная Джейн признала, что это будет только
справедливо, учитывая, какую крупную сумму успела "высосать" жена Боба с
какого-то "банковского счета".
До этого мне не приходилось жить вместе с мужчиной, поэтому поначалу я
относился к Бобу настороженно. Но со временем мне стало ясно, насколько мы,
мужчины, похожи. Мы оба любим возлежать на диване в гостиной. Мы ворчим,
если нам что-то не нравится. Нам доставляет удовольствие, когда с нами
возятся, словно со щенками, почесывают загривок, целуют в морду и всячески
предугадывают желания. Мы беззастенчиво пукаем и наслаждаемся тем, какой
громкий звук получается. Мы ужасно тупим, когда надо ответить на