"Джулиан Мэй. Вторжение (Галактическое Содружество-0) " - читать интересную книгу автора

я редко прибегал к ним. А он достиг немалых успехов на этом поприще,
особенно с несобранными людьми. Бедная тетя Лорен сделалась его постоянной
жертвой: когда она возилась на кухне, выманивать у неЕ лакомые кусочки было
легче легкого. А вот подвигнуть на какие-либо поблажки наших строгих
монахинь оказалось почти невозможно.
Разумеется, мы оба пытались читать чужие мысли. Дону это плохо
удавалось, он улавливал лишь общий настрой людей. Я же в зондировании
поднаторел изрядно и время от времени схватывал нить поверхностных
рассуждений. Но глубинные уровни сознания и для меня оставались тайной. (За
такое ограничение я впоследствии только благодарил Бога.)
Наши корректирующие навыки находились в зачаточной стадии: мы умели
быстро заживлять ссадины, царапины, синяки, но вылечить инфекционное
заболевание, даже обычную простуду, было нам не под силу. Упражнялись мы и в
психокинезе - могли передвигать на расстоянии небольшие предметы. Помню, в
одно прекрасное лето мы выбивали из телефонов-автоматов деньги на мороженое,
кукурузные хлопья, контрабандные сигареты и прочую роскошь. Но, будучи в
душе совестливыми ребятами и добрыми католиками, вскоре признались во всем
на исповеди отцу Расину (конечно, не открыв ему нашего modus operandi).
Священник поведал нам, что обчищать автоматы - такой же грех, как воровать
в церкви, и тем самым, возможно, уберег нас от неверного пути
профессиональных метавзломщиков. То ли из-за католического воспитания, то ли
из-за отсутствия криминальной фантазии, но к воровству мы никогда больше не
обращались. Наши моральные изъяны коренились в иных областях.
Дело было зимой, пасмурным днем. Уроки закончились; Дон и я играли в
пустом (так нам, во всяком случае, показалось) школьном спортзале с
баскетбольным мячом, испытывая на нем силу нашего психокинеза. За этим
занятием нас и застиг О'Шонесси, парень постарше, недавно переехавший к нам
из Бостона, причем из самого что ни на есть бандитского квартала.
Разумеется, он толком не разобрался в том, что предстало его взору, однако
решил не проходить мимо.
- Эй, вы, - хрипло пробасил он, приближаясь к нам, - а ну, покажите
мне эту хреновину!
- Comment? Comment? Qu'est-ce que c'est? [Что? Что? Что такое?
(франц.)] - залепетали мы и попятились от него.
- Будет вам квакать, что я, не знаю, вы по-английски балакаете не хуже
меня! - Он схватил Дона за шиворот. - Я видал, чего вы тут с мячом
творили. Что это - радиоуправление?
- Нет! Пусти!
Дон вырвался, но О'Шонесси занес увесистый кулак и так смазал ему по
физиономии, что я думал, у меня башка треснет. Мы в один голос завопили.
Правой рукой О'Шонесси крепко держал Дона сзади за шиворот; левая же,
грязная, с обкусанными ногтями, вцепилась ему в нос: двумя пальцами этот
скот зажал и приподнял ноздри, а ноготь третьего вонзился в переносицу. Дон
захрипел, хватая воздух ртом.
- Заткнись, сучье вымя!
Пальцы ещЕ сильнее вдавились в нос брата. Я почувствовал в голове взрыв
разделенной боли.
- Еще чуток надавить - и зенки вылетят. Ну ты, сопляк, хошь
поглядеть, как зенки твоего братца шлепнутся на пол и я их сапогом раздавлю,
а?