"Джулиан Мэй. Джек Бестелесный (Галактическое Содружество-1) " - читать интересную книгу автора

Они свернули за угол на Ист-Саут-стрит к гаражу Роги. С тех пор как
букинист в последний раз видел своего внучатого правнука, прошло несколько
месяцев, но даже за такой короткий срок Марк заметно вырос. Черная
кудрявая макушка была уже Роги по плечо. Юный подбородок с глубокой ямкой
посередине стал более квадратным, а профиль быстро утрачивал детскую
мягкость и обретал фамильную орлиность Ремилардов, которая делала их лица
такими запоминающимися. Однако глаза мальчика были не голубые, как у Поля,
а серые, словно светящиеся изнутри глубоких глазниц под необычными
бровями, похожими на темные крылья. В тех редких случаях, когда Марк
забывал "светски" экранировать свое сознание, его глаза извергали такую
силу, что у присутствующих просто сердце останавливалось.
Роги, чьи собственные метаспособности были вполне заурядными, принадлежал
к старейшим членам семьи, еще остававшимся в живых. Он испытал на себе
метапсихическое воздействие (или дискриминацию) каждого примечательного
Ремиларда и не сомневался, что одаренностью Марк далеко их превосходит. И
еще он подозревал, что мальчик человек только отчасти. Именно поэтому
Роги изо всех сил старался сблизиться с племянником впрочем, далеко не
всегда успешно. С младенчества Марк умудрялся прятаться за барьером почти
безупречного самоконтроля и самодостаточности. Более того: к несчастью,
что-то в ментальности мальчика напоминало старику о его покойном гонителе
Викторе Ремиларде, брате Дени и деде Марка. Как и Виктор, Марк был
эмоционально холоден и горд, исполнен решимости поступать по-своему, не
считаясь ни с чем и ни с кем. С другой стороны, надменность мальчика не
была злобной, как у Виктора, а была просто естественным следствием такого
количества метаспособностей, какое ложилось на человеческую душу слишком
уж тяжким бременем.
Марк отчаянно нуждался во взрослом друге. Его отец, Поль, неистовый
политик, вечно занятый множеством дел, несомненно, гордился блистательными
способностями Марка, его выдающейся метапсихической силой, но он,
казалось, уже очень давно оставил всякие попытки сблизиться со своим
замечательным старшим сыном. Мать Марка, Тереза, занятая своей оперной
карьерой, требованиями артистического темперамента, а затем травмированная
личной трагедией, любила его с той же рассеянной нежностью, что и
остальных своих детей, но, подобно мужу, потерпела поражение в довольно
вялых попытках разбить скорлупу, в которой мальчик замкнул свою личность.
Самому Роги тоже ни разу не удалось до конца проникнуть сквозь эту
психическую броню, но он не собирался отступать...
Они вошли в гараж, и Марк, попросив Роги собрать все необходимое, сам
занялся закреплением допотопного багажника для каноэ на крыше старенького
наземного "вольво". Вслух они не разговаривали, и Роги терпеливо укладывал
палатку, кухонные принадлежности, тент и прочее туристское снаряжение в
багажник и на заднее сит денье машины. Марк закрепил стойки на крыше и
вдруг выдал свое внутреннее волнение, использовав телекинез, чтобы уложить
в них каноэ, большинство видных оперантов считало телекинез вульгарным.
Наконец, пока они вдвоем закрепляли каноэ между стоек, Марк изложил не
вполне точную версию случившегося, используя формально размеренную
психоречь:
Семинар на Оканагоне кончился раньше, чем предполагалось, и я решил
сделать сюрприз маме и не стал телепатически связываться с ней, а просто
взял билет на первый же космолет и из Ка-Леи отправился на челноке до