"Джулиан Мэй. Враг (Изгнанники в плиоцен 3)" - читать интересную книгу автора

взглядами со Стейнбреннером и указали на цилиндр.
JE SUIS LE TENEBREUX LE VEUF L'INCONSOLE LE PRINCE D'AQUITAINE A LA
TOUR ABOLIE ABOLIE ABOLIE [Я - мрачный безутешный вдовец, принц
Аквитанский на башне Эболи (фр.)] СИНДИЯ МОЙ БОГ СИНДИЯ НЕ СМЕЙ.
Алекс Манион рассмеялся. Патриция Кастелайн пронзительно закричала и
выронила микрофон. Неожиданно высветившийся на экране бред прозвучал под
куполом. Кто-то, сидевший в цилиндрической камере, начал торжественно
вещать.
MA SEULE ETOILE EST MORTE! CYNDIA... MON LUTH CONSTELLE PORTE LE
SOLEIL NOIR... J'AI DEUX FOIS VAINQUEUR TRAVERSE L'ACHERON [Ведет меня
одинокая звезда - смерть! Синдия... в моем созвездии горит черное
солнце... (фр.)] РАДИ ПУСТОТЫ. СУКА МЕРТВА, ДЖЕК. ОНА "НАКРЫЛА" МЕНЯ, НО
ОНА МЕРТВА!
Диомид Кеог осторожно поднял упавший микрофон. Он прервал
радиотрансляцию - на экране по-прежнему горели бессмысленные фразы.
Тяжелая крышка, прикрывавшая цилиндрическую камеру церебрального
генератора и закрепленная тросами, неожиданно дрогнула. Щелкнули зажимы, и
крышка с трудом повернулась на четверть оборота. Из образовавшейся щели
просочилась жидкость, потекла по стенкам, затем полилась сплошным потоком.
Сколько же там воды, поразился Манион, там любой может захлебнуться.
Стейнбреннер выругался.
- Да сделай ты что-нибудь с чертовым колпаком! Осторожно! Бог знает,
что там внутри.
Как только шлемообразная крышка была наконец поднята, из камеры
выдвинулась голова операнта. Это был Марк Ремилард.
И хлынули образы.
Они разом затопили сознание всех присутствующих в полутемном зале:
видения, звуки, чувства, запахи И вкусовые ощущения - мимолетные и
путаные. Тут же ворвались воспоминания, перемешанные со странными
галлюцинациями. И словно удары хлыста - страхи! До умопомешательства, до
насилующей дрожи, до экстатического транса!.. Жуть полнилась, разделялась
на образы, плодила монстров... очеловечивалась в каких-то зыбких
архетипах. Все новые лица выплывали из бессознательного - парами, стаями,
вперемежку. Интенсивность увеличивалась. Форте! Фортиссимо!
"Марк, остановись! Пожалей!"
Потом наступила тишина.
Над краем металлокерамической стенки медленно всплыло лицо. Глубоко
посаженные серые глаза были открыты - они горели как бы сами по себе и,
только что рожденные, с удивлением разглядывали внезапно явившийся мир.
Ниспадавшие седые пряди оголяли высокий лоб, на котором запеклись сгустки
крови, сочившейся из узких разрезов, куда вставлялись электроды.
- Они все погибли, - неожиданно объявила голова, причем совершенно
нормальным голосом.
(Образы: легкий снежок канун Рождества сани медная дощечка с надписью
"Гора Вашингтон" сумрак нагоняемый разбушевавшимся бураном старик держащий
на руках пушистую кошку.)
Патриция приблизилась к цилиндру.
- Кто погиб? Фелиция и Эйкен Драм?
- Синдия, Джек, Даймон. - Знакомая легкая улыбка озарила
возвышающуюся над металлокерамическими стенками седовласую голову. Вдруг