"Джулиан Мэй. Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен 2)" - читать интересную книгу автора

- А то как же! Мне ли не понять, что значит для человека виски! Или
водка, или все прочие крепкие напитки, которые мы так хорошо знаем и
любим! Все они переводятся как "вода жизни". Наши предки давали названия
таким напиткам в полной уверенности, что они возвращают жизнь. Так почему
бы мне не вдохнуть жизнь в твою флягу? Не приделать ей маленькие ножки?..
Да раз плюнуть!
- По-моему, они собирались несколько ограничить твои метафункции, -
вмешалась Элизабет.
Это был пробный шар, и Эйкен подхватил его на лету. Лукаво подмигнув,
он подсунул палец под свой серебряный торквес и легонько потянул.
Металлический обруч будто растянулся, но, когда Эйкен убрал палец, со
щелчком вернулся в первоначальное положение.
- Я об этом уже позаботился, моя прелесть. И еще кое о чем. А тебе, я
вижу, отвели на торжестве роль почетной матроны.
- Попридержи язык, осел! - рявкнул Раймо.
- Позвольте вам заметить, - сияя, проговорил молодой человек, - что
все вы - просто шедевры портняжного искусства. - Он немного помолчал,
оглядывая Стейна и Сьюки, и добавил: - Разрешите принести вам самые
горячие поздравления по поводу вашего брачного союза.
Викинг и его возлюбленная уставились на Эйкена со смесью страха и
дерзкой решимости в глазах.
"Черт бы тебя побрал, Эйкен! - направила ему послание Элизабет. - Я
живо укорочу твои синапсы, если ты..."
Но он не унимался, его черные глаза оживленно блестели.
- Тану это вряд ли понравится: у них на вас, кажется, иные виды. Но
я, грешным делом, всегда был сентиментален. Пусть торжествует любовь!
- Ты бы и впрямь попридержал язык, - тихо произнес Стейн и стиснул в
кулаке размером с увесистый молот рукоять меча.
Эйкен придвинулся к нему поближе. Голубые глаза скандинава широко
раскрылись, встретив озорной взгляд балагура. Элизабет почувствовала
телепатические колебания речи, устремленной по интимному каналу. Она не
сумела расшифровать ее смысла, но Сьюки, стоявшая рядом с Драмом,
наверняка все поняла, как и ее северный великан.
Музыка, игравшая под сурдинку, смолкла. В арочном проеме парадного
зала блеснули фанфары с подвешенными к ним знаменами, на которых было
выткано изображение мужской головы. Прозвучал сигнал к началу церемонии.
Беспорядочная толпа разделилась на пары, и оркестр грянул торжественный
марш.
Брайан недоуменно посмотрел на придворного, распахнувшего перед ними
двери.
- Вагнер?
- Вы правы, профессор. Наша милостивая леди Идона желает, чтобы вы
чувствовали себя как дома, насколько возможно. Да и сами тану любят музыку
людей. Учитывая то, что вы не носите торквеса, профессор, приглашенные
будут говорить на вашем языке. Если угодно, вы можете начать научный
анализ нашего общества прямо во время приема.
"Я его уже начал, когда вошел в ваши чертовы врата", - подумал
Брайан, но ограничился кивком.
- Лучше скажи, как нам себя вести, приятель, - обратился к ливрейному
Эйкен. - Не можем же мы допустить какой-нибудь ляп перед лицом