"С.В.Максимов. Куль хлеба и его похождения " - читать интересную книгу автора

Выше потолка венцы кладут все короче и короче, в виде конуса,
треугольником. Эти венцы заменяют стропила, потому на них кладут, на аршин
один от другого, толстые жердины, укрепляя концы их на венцах. Когда
положена жердина на самый верх, изба вчерне готова и поглотила столько
материалу, сколько понадобится теперь на внутреннее убранство и отделку.
Всего дороже честь сытая, да изба крытая. Надо, стало быть, торопиться крыть
крышу; изба без крыши - что простоволосая баба, да и опасаться надо, чтобы
дожди не испортили углов и они не трещали бы подобно ружейным выстрелам,
когда изба будет садиться. Крышу настилают либо из драни, либо из соломы,
либо, на лучший случай, из тесу, то есть пиленых досок. В лесной глуши
кроют, впрочем, теснинами, то есть досками, обтесанными топором, которые
прочнее пиленых (пиленые доски обыкновенно тоньше вершка, и потому сильнее
коробит их). Кровельные доски прибивают на самом верху, запуская их под
опрокинутый желоб, называемый шеломом. На желобе этом, или избяном шлеме,
ставится резной гребень с петухами по концам - это уже для красоты и сверх
сыта
Сталась изба четырехстенная, а может она быть и пятистенная, если
разгородить ее рубленой бревенчатой стеной. В первой прилаживаются сени с
одного боку, во второй сени посередине - и две избы: теплая и холодная. В
той и другой четыре угла, налево бабий кут у печки впереди, иногда за
дощатой перегородкой. Направо, в ближнем углу, кут хозяйский, или коник, где
и ларь приделывается для покладки сбруи и подручных принадлежностей большака
семьи. Наискось от печи, направо, прямо против хозяйского кута, - красный
кут, большой, самый главный; здесь к углу приставляется стол, а в самом углу
прилаживается треугольник, или тябло для икон.
Изба совсем готова, когда встала в углу печь - мать родная, либо битая
из глины, либо складенная из кирпичей. Глину мешают с песком и уколачивают -
это основание, или опечье, иногда на деревянном срубе; под ним пустое
место - подпечье, в котором любят спать кошки. Затем сама печь на своде с
передним выступом - шестом, или очагом, с челом, или устьем, - полукруглым
отверстием, которое прямо ведет в самую печь. Печь варит и жарит, греет и
парит, да уж и дымит по утрам так, что у всех болят глаза. На печи между
потолком оставляется место лежать старикам и приделываются сбоку приступки,
а подле них голбец - чуланчик, из которого ход в подызбицу, или погреб, а в
голбце полки для подручной посуды и кушаний. От него на половину длины избы
у входа и на половину вышины ее к потолку на бревне или брусе настилаются
полати, где общая хозяйская спальная, род иностранных антресолей. Изба
теперь совсем готова: полы настланы, потолок накатан. Само собой, кругом
всех стен приделаны для сиденья лавки и даже сделаны подвижные лавочки на
ножках вместо стульев; куплены ухваты для горшков и сами горшки, ложки,
чашки и плошки; метлы вырублены, лопаты выделаны, ведерки сбиты прохожим
бондарем и кадка для воды готова и т. п.
Теперь уже совсем все готово, а что позабыто, о том можно вспомнить
после, а своя избушка - свой простор. Суеверная баба может, пожалуй, и
домового перезвать из старого дома, чтобы в новом не прокудил, не шалил, и
ставит ему угощенье. Лохматый домовой - мужик добрый, это не то, что леший,
который ломает мельницы. Домовой, если полюбит, нет того лучше: лошадям
заплетает гривы, по спине хозяев гладит; если во сне начнет давить, -
значит, предупреждает о каком-нибудь несчастии. Впрочем, бабьих глупостей не
переслушаешь и всех их суеверных обычаев не перескажешь. Теперь мы с избой и