"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

Ростислав Васильевич сказал маме:
- Запомни, Даша, как бы ни было трудно, не бросай своего дела.
Никогда! Ни за что! И не думай, что если идет война, то надо забыть об
искусстве и только рыть окопы. Если надо будет, рой окопы, но всегда
помни, что основное твое дело - это твое дело. Раньше, до войны, мы должны
были изучать и пропагандировать искусство, а теперь наша задача - уберечь
его. Война кончится, и новое поколение придет на экскурсию в наш Эрмитаж и
спросит тебя: а где же Рембрандт и где же "маленькие голландцы", о которых
мы читали в старых книжках? А ты скажешь: "Я не знаю, я рыла окопы". Нет,
Даша, ты только подумай, сколько было войн, бедствий за всю историю
человечества, и если бы не было людей, которые оберегали прекрасное от
разрушения, человечество давно бы превратилось в диких зверей...
И вот что еще сказал Ростислав Васильевич маме в тот вечер:
- Советую тебе, Даша, дознаться, откуда у старика оказались фигурки.
Я предполагаю, что это может иметь отношение к твоим сарматам. Да-да. Как
будто и не типично, но что-то мне говорит... И потом, когда ты
рассказывала об этом несчастном старике, ты вскользь упомянула о "Клубе
старьевщиков". Я бывал там два-три раза. Это очень, очень любопытное
явление и с точки зрения психологии, и с точки зрения возможности редких
находок. Собираются самые разные люди - коллекционеры и торгаши, настоящие
большие ученые и полубезумные оригиналы. Ты бы посмотрела на них! Будто
сошли с полотен Рембрандта. Обнажение бальзаковских страстей! Да,
любопытнейшая компания. В "Клубе старьевщиков" я встретил одного
презанятного субъекта. Он был знаменитым археологом еще тогда, когда я
мечтал об университете, еще до империалистической. Тогда я безумно был
увлечен его теориями. Фамилия его - Рабчинский. Он занимался Крымом, чуть
не первый в России был страстным проповедником подводной археологии. Сам
изобрел массу любопытных приспособлений для подводного плавания. Так вот.
Рабчинский предполагал возможность существования совершенно неизвестной
пока еще нам цивилизации на территории Крыма и искал следы этой
цивилизации на дне моря. Рабчинскому не повезло в жизни. Он оказался
подвержен какому-то наследственному заболеванию, что-то вроде эпилепсии.
Одним словом, уже в 20-е годы он совсем был плох, опустился, одалживал у
знакомых деньги, работать не мог... Так вот, полгода назад я встретил
Рабчинского у "Старьевщиков". Я узнал его, хотя с трудом. Рассказал ему,
как я был увлечен его теориями. Он загорелся. Обещал передать мне какие-то
исследования, которые, по его словам, должны сделать переворот в истории
культуры, а потом... попросил взаймы десять рублей. Случай печальный...
Да. Но я не о том. Я подумал, что Рабчинский вполне мог продать твоему
Калабушкину кое-что из своих прежних находок. И уверяю, это, может быть,
очень, очень интересно. Так что, Даша, разыщи-ка ты этого Рабчинского и
поговори с ним. Только сумей выловить из его бредней что-либо подлинное. И
старика Калабушкина постарайся найти. Вот тебе адрес, где обычно
собирались "Старьевщики".
И Ростислав Васильевич протянул маме картонную карточку, на которой
красивым почерком был записан адрес...


* * *