"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

с куском сахара и черным хлебом, я с детства это обожала.
Я сказала, что сбежала в горы. Именно так и есть, сбежала из дома.
Хоть зарежь, не могла увидеть маминых сочувственных глаз.
Ехала в автобусе, ничего не видя и не слыша. Но вот я наконец
поднимаюсь в горы.
Вместе со мной тронулись в путь темным строем коровы, чуть позвякивая
боталами.
Еще даже не совсем рассвело. Небо было серо, покрыто рваными
облаками.
Я свернула с дороги в колючий низкорослый лес. Одна из коров
проводила меня долгим взглядом. Она, наверное, подумала, что я отбилась от
стада. Это так и есть. Еще вчера утром я шла в музей с бьющимся сердцем.
Каждое утро, когда я шла на работу, я думала: наверно, нет ни одного
человека на свете, который бы любил свою работу, как я. И не только из-за
того, что там Матвей. Только увижу наш красивый дом, только возьмусь за
большую медную ручку, сердце прыгает, прямо разрывается от радости. А
теперь вот даже и не знаю, как туда приду. Как? Думать об этом даже не
могу. Хуже, чем на казнь.
Тут я даже застонала от этих мыслей, очнулась от собственного стона и
увидела, что я почти что на вершине. Даже и не заметила, как отмахала весь
подъем.
Вдруг я услышала душераздирающий писк котенка. Ну это у меня слуховая
галлюцинация на почве психоза. В наших горах и зайцы и лисы встречаются, а
вот диких котов никто еще пока не видел. Тут из-за камня выбежал
совсем-совсем маленький полосатый котенок. И вовсе он не был диким. Он
бросился ко мне со всех ног, смотрел на меня совсем еще глупыми
мутно-синими глазами и не переставал мяукать.
Я взяла его на руки, и котенок без всякой паузы сменил мяуканье на
мурлыканье, да причем такое громкое, что я оглянулась - не работает ли
здесь поблизости трактор.
Котенок был жутко худой. Наверняка уж несколько дней торчит здесь без
еды.
- Как ты сюда попал, малыш? Какой-нибудь турист затащил тебя сюда и
оставил. Решил, что очень остроумно. Дать бы ему разочек по шее! Да ты не
раскисай, малыш! Чтобы никакой паники, понял? Тебе не до прогулок,
пожевать требуется.
Котенок так прижался ко мне, что ответ его яснее ясного. Пожевать
ему, конечно, требуется. Не меньше, чем туристу, если его загнать на
вершину Памира и даже бубликом не угостить. Но главное не в этом. Вижу
точно, как будто мне на уроке объяснили, что Малыш - так я его назвала -
растерялся. Ему одиноко. Жутко одиноко. Плохо до тошноты.
- В общем, Малыш, давай твои пять, мы можем пожать друг другу лапы,
со мной происходит то же самое. Твоя мама-кошка не рассказала тебе, что и
здесь можно жить. Смотри-ка, сколько кузнечиков. Говорят - они вкусные! А
посмотри, сколько вокруг тебя норок. Здесь такие же мыши, как и в твоем
родном доме, только чуточку другого цвета. А вот видишь камень с выбоиной,
совсем как твое блюдечко, и в нем вода. Пей, пей, дурачок. Вот видишь, ты
пить хотел до смерти. Так что и здесь не пропадешь. Просто мама не могла
тебе рассказать всего на свете. Всему-то она научила: и мордаху мыть, и
шерстку вылизывать, и мышей ловить. Но ведь не могла же она догадаться,