"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века,
По воле бога самого,
Самостоянье человека,
Залог величия его...

Я сидела, слушала маму и Матвея и думала вот о чем.
Я знаю, почему мама так говорит. Знаю. Потому что она прожила целую
зиму в подвале, где через стенку, в соседнем подвале, лежали трупы
сотрудников и друзей. Она знала этих людей, привыкла уважать их,
восхищаться их знаниями. И вот день за днем - видеть это было невыносимо -
люди худели и желтели, становились вялыми и безразличными. Однажды они не
вставали со своих раскладушек или падали прямо среди дня за работой, и их
невесомые трупы переносили в соседний подвал.
Я знаю, это засело в ней навсегда. В каждую клеточку мозга, в каждую
капельку крови.
А Матвей этого не пережил. Он очень умный. Очень. Очень. Но он не
пережил этого.
Я очень боялась за маму, когда видела по ее лицу, что к ней
возвращается та, ленинградская зима.
Мы с мамой всегда все понимали друг про друга. Но вот это я понять не
могла. Ну, то есть смерть.
Матвей собрался уходить. Мне ужасно хотелось побыть с ним наедине.
Просто необходимо было кое-что ему показать. Мама как будто прочитала мои
мысли и сказала мне:
- Тата, проводи, пожалуйста, гостя! Матвей, я давно хотела
познакомиться с вами.
Мы пошли с Матвеем, и я ему сказала:
- Сейчас ты получишь новогодний подарок.
Матвей уже открыл рот, наверно хотел отказываться от подарка. Но я не
дала ему слова сказать:
- Молчи, молчи, ты глупый, ты совсем глупый. Вижу, ты вообразил, что
в универмаге в отделе сувениров я купила тебе деревянного орла или там
выжженное на доске Ласточкино Гнездо, а ты, бедненький, потом не будешь
знать, куда это выбросить или кому передарить. Нет, мой подарок не
захламит твоей квартиры, это...
- О, я ни минуты не думал об универмаге. Твои подарки не могут быть
родом из отдела сувениров. Это или вышитый бисером кисет или...
- Это - тайна!
Матвей застонал и схватился за голову.
- О боже, как я не догадался, конечно, тайна!
Я не обиделась, я привыкла к его иронии, мне нравилось, мне хотелось
ее побеждать.
Я взяла его за руку, и мы побежали по нашей горбатой улочке вниз, к
морю, к моей самой тайной тайне.
Мы спустились к морю. Хоть уже и вечерело, но солнце светило вовсю.
Валуны у моря были покрыты льдистой коркой, и они как сумасшедшие сверкали
на солнце. Как будто это чудовищно огромные алмазы. А на линии прибоя, на
желтом песке, лежала кружевная полоска снега.