"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

коробочку из-под конфет и, открыв ее так, словно там какие-то невероятные
драгоценности, осторожно отогнул вату. Я была страшно удивлена, что Матвей
может быть таким педантично аккуратным. Я думала, что он бесшабашный во
всем. Он осторожно обнажил какой-то осколок и, не вынимая из коробочки,
показал его всем нам. Это был осколок древней греческой вазы, на котором
сохранился совершенно законченный фрагмент росписи - бегущий юноша.
Стройное длинное тело. Сильные руки в стремительном изящном изгибе,
выброшенная вперед нога.
Матвей самодовольно улыбался, как будто это было его творение. Ну,
хотя что говорить, и найти такое тоже здорово!
В общем, как-то так получилось, что остальное время проговорили о
том, что уже было найдено на новостройках, и о тех возможных сокровищах,
которые там могут погибнуть.
- Как хотите, Клавдия Владимировна, а я вам скажу, что я бросаю все
свои текущие дела и буду торчать на стройках. И второе - давайте мне
человека!
Тут Матвей пристально посмотрел на меня:
- У нас ведь новый работник, вот и давайте его ко мне на выучку.
Клавдия Владимировна пробурчала:
- Без наскоков, Матвей. Ничего не дашь обдумать. Кстати,
познакомьтесь. Это Татьяна Знаменская или просто Тата, дочка Дарьи
Георгиевны. Ах да, ты ведь не застал Дарью Георгиевну.
- Но я много о ней знаю. Тем более приятно. - И Матвей, улыбаясь,
протянул мне руку.


...Итак, я теперь работник нашего краеведческого музея. Музея, в
котором моя мама проработала 20 лет. Музей этот - гордость нашего города,
и к тому же в нем теперь живут мои друзья - Умник, Головастик и Радист. И
может быть, удастся сделать что-нибудь такое, что поможет раскрыть их
тайну.
Я решила поговорить об этом с Матвеем Кузнецовым: он так много знает,
и он такой умный, просто-таки даже непонятно, когда это он успел так много
узнать, ведь он не такой уж старый, ему не больше чем 25 или 26 лет.
Как-то я набралась смелости и сказала ему, что я бы хотела что-нибудь
узнать о тайне человечков, что это вообще главная мечта моей жизни, и даже
призналась ему, что и на искусствоведческий я хотела идти из-за них.
- Послушай меня, Матвей, вот все ими любуются, восхищаются, а они, ты
понимаешь, они же мертвые!
- Нет, никак я тебя не понимаю. То, что прекрасно, то не может быть
мертво.
- Ах, ну пойми: пока что они - только они, и все. А ведь у них была
своя жизнь. Кто их сделал, где, когда и зачем? Что это - божки или
изображение настоящих людей? Про другие вещи мы знаем хоть что-нибудь: из
какой они страны, к какому времени относятся. А тут ничегошеньки...
- И ты решила взять так вдруг и открыть это все?
Он почему-то отнесся ко мне как к ребенку и ничуть даже не поверил,
что это у меня серьезно.
- Ах ты фантазерка! А ты представляешь, сколько надо знать, чтобы
сделать хоть маленькое открытие? Как надо знать каждую эпоху, каждую