"Андрей Максимушкин. Багровые волны" - читать интересную книгу автора

пережитые в феврале 38-го тревоги, перенесенные испытания.
Дирижабль потерпел катастрофу, и вмиг изменилась роль подлодок в
экспедиции. Если раньше они должны были служить ориентирами для дирижабля и
обеспечивать связь, то теперь вся надежда была только на флот.
"Красногвардеец" полным ходом шел к Гренландии. Люди спешили. Каждый час
задержки мог быть фатальным. Обломок льдины дрейфующей станции не устойчив,
в любой момент может расколоться.
Поход в сложных метеоусловиях, вдоль кромки льдов, через непогоду. В
Датском проливе по курсу все чаще стал попадаться лед. Именно тогда Котлов
провел смелый эксперимент - провел подлодку под льдинами. Первым в Советском
Флоте! 13-го февраля "Красногвардеец" поднырнул под ледовую перемычку. Всего
полчаса под ледяным панцирем, но эти полчаса стоили Котлову и его экипажу
как два часа под непрерывной бомбежкой.
Сухопутному человеку трудно понять, с каким риском был связан этот
короткий участок пути, а моряк и объяснять не будет. Слишком очевидно. В
случае поломки подлодка не может всплыть, если корабль собьется с курса и не
найдет полынью, он так и останется подо льдом. Все могло случиться, любая
мелочь могла оказаться фатальной. Эти полчаса подледного плаванья могли
завершиться катастрофой.
Никто из стоявших на мостике "Красногвардейца" перед погружением
никогда в этом не признавался, но все они жутко боялись. Только благодаря
стальной воле командира людям удалось пересилить свой страх и продолжать
работать, как будто им предстоит обычное погружение. А что сам Котлов?
Виктор Николаевич предпочитал не вспоминать о своих переживаниях. Он даже в
кругу близких друзей, моряков-подводников за рюмкой чая, если кто проявлял
настойчивость, переводил разговор в другое русло, или отвечал, что дескать
служба такая, чувства и переживания в Уставах не упоминаются.
В том походе "Красногвардеец" не успел дойти до ледовой станции, его
опередили суда "Таймыр" и "Мурман". На траверзе Ян-Майнена подлодка получила
приказ возвращаться назад. Папанинцев спасли другие, но само участие в
походе запомнилось командиру и экипажу.
Сейчас стоя на мостике посреди штормовых волн северной Атлантике,
капитан-лейтенант Котлов вспоминал тот знаменательный поход февраля 38-го
года. Счастливое было время, флот не воевал, а готовился к войне. Готовился
радостно, по-стахановски, на всю катушку. Даже странно немного, боевой
офицер сожалел о том, что ему приходится топить вражеские суда. Но на
палубах и в отсеках английских транспортов такие же люди, как и экипаж Д-3.
Они тоже хотят жить, и не виноваты, что из-за дурости и жадности Британского
кабинета океан превратился в арену ожесточенной борьбы.
Котлову хотелось вернуться в то, довоенное время, время дальних
походов, научных экспедиций и нормальной человеческой взаимовыручки между
моряками. Тщетно. Время вспять не повернуть. Океан пылает огнем, а
замеченное на горизонте судно или самолет прежде всего воспринимаются, как
враг, которого надо или утопить, или отразить его атаку. Время, когда одним
из лучших океанских кораблей является подводная лодка - смертельно опасная и
скрытная, корабль-невидимка.
Д-3 не даром считалась одной из лучших подлодок Северного Флота. Пусть
конструкция далека от идеала, по слухам корабелы взяли за образец
дореволюционные разработки кораблестроительной программы 1915-го года, но
зато экипаж подобрался неплохой, специалисты и командиры менялись редко. Сам