"Янка Мавр. В стране райской птицы (Повесть)" - читать интересную книгу автора

этим кнутом, и ракушки щелкали и трещали.
Под эту музыку танцоры топтались на месте, наклоняя туловище в разные
стороны. Но люди смотрели на них с молчаливым вниманием, потому что перед
ними были не просто танцоры, а души умерших предков. После этого понятно,
почему на Новой Гвинее такие танцоры считаются таинственными, высшими
существами.
После официального и серьезного танца началась "самодеятельность": кто
во что горазд. До позднего вечера плясали и веселились эти дети природы.
Саку, как почетному гостю, было отведено место для ночлега в ум-камале.
Все давно уснули, а он стоял на коленях и горячо молился, выпрашивая у бога
помощи в святом и благом деле - очищении душ своих братьев. Над головой у
него скалили зубы человеческие черепа, а напротив, в углу, стояла деревянная
статуя - тэлум.


V


Религиозные дискуссии. -
Пленение мистера Брука. - Нож Саку. -
Мапу хочет воспользоваться христианством. -
Спасение Брука. - Белые чинят расправу.

Тревожные слухи беспокоили людей Какаду.
Говорили, что белые на какой-то большой и очень трескучей лодке
забрались так далеко в глубь острова, как до сих пор никогда не забирались.
Говорили даже, будто огромная и тоже трескучая птица пролетела над
соседней деревней [В 1925 г. над Новой Гвинеей пролетел первый самолет,
причем курс его лежал над такими местами, где до тех пор никто не бывал. Об
этом писалось в газетах, как о большом достижении. Прим. автора].
Может быть, это те самые белые летают? Тогда все пропало.
Говорили еще, что на острове появился какой-то невиданный зверь,
большущий - больше самого большого кенгуру. Этот зверь очень быстро бегает и
на нем... на нем будто бы сидит человек! Это было пострашнее любой трескучей
птицы.
И вдобавок ко всему проклятые Мукку зашевелились.
Недавно они захватили двоих Какаду. Одного съели, а другому как-то
посчастливилось удрать.
А посланцев с "громом" все нет и нет.
Нужно заметить, что Мукку был тот самый род, откуда происходили Саку с
матерью. Сейчас ему были одинаковы и те и другие, и боялся он только одного:
как бы они снова не перегрызлись. Но от него ожидали не этого, а помощи
против Мукку.
Мапу перестал уже дожидаться посланцев. Все надежды он возложил теперь
на Саку.
- Скоро мы подготовимся и нападем на Мукку, - говорил он миссионеру. -
А ты пока молись своему богу, чтобы он размягчил их сердца.
Саку тем временем проповедовал христианство.
- Самый тяжкий грех перед великим духом, - внушал он, - это убийство.
Разве вы не хотите, чтобы никто никого не убивал, чтобы все любили друг