"Франсуа Мориак. Поцелуй прокаженному" - читать интересную книгу автора

на милость, умял и пережаренное мясо. Насытившись, он извинился, что не
пришел поздороваться с дядей сразу по приезде, так как в вестибюле увидел
шляпу священника. Пелуеры знали, что священники вызывали у Фернана
физическое отвращение. Не поднимая глаз, господин Жером монотонным голосом
произнес: "Кюре явился поговорить со мной о тебе, Жан. Поверишь ли, он
задался целью тебя женить!" Фернан, ухмыльнувшись, бросил: "Чушь какая-то!
Жану и двадцати трех нет". И тут же взорвался: что взбрело в голову этому
святоше! Какое право он имеет совать свой нос в их семейные дела! И
совершенно бестактно вполголоса добавил: "Еще неизвестно, способен ли Жан
создать семью". Мать взглядом приструнила своего нахала сына. "Было бы
чудесно, если бы Жан женился, - сказала она, - дому так нужна хозяйка!
Правда, у нынешних девушек все больше дурь в голове, да и потом - это
нарушит устоявшийся уклад жизни моего дорогого брата". Фернан, успокоившись,
согласился с матерью: конечно, почему бы Жану не жениться? Только не выйдет
ли ему это боком: у драгоценного племянника свои привычки, причуды, как у
старого холостяка? Брату, если таковое случится, разумнее было бы не жить
вместе с молодой четой, ввернула тетя Фелисите: сразу столько забот на
голову! И она напомнила, чем заканчивались попытки отправить Жана в коллеж.
Уже и место было забронировано, и вещи собраны, коляска подана, но его отец
в последний момент шел на попятную.
Жан встревожился, хотя ничуть не сомневался, что вся история с
женитьбой от начала до конца выдумана отцом. Покопавшись в памяти, Жан
вспомнил вечер второго октября, когда его под дождем и впрямь ожидало
дряхлое ландо, чтобы отвезти в благочестивое заведение в Базаде, где дети со
всей округи корпели над своими тетрадями, мечтая в душе об охоте. Чемодан
Жана, доставшийся ему от двоюродного дедушки, до сих пор был обклеен бумагой
в цветочек. Жан помнил, как рыдал отец, - так страшил его момент
расставания. Бедняга, разумеется, и потом требовал тишины, но эту тишину
стали изредка нарушать детские проблемы живущего с ним бок о бок сына.
До пятнадцати лет Жан занимался с кюре, а в коллеж поехал лишь сдавать
экзамены. И вот теперь - что за внезапная блажь с его женитьбой? Жану пришли
на память странные слова, сказанные отцом накануне в саду... Впрочем, к чему
беспокоиться? Жан повторял себе, что не способен создать семью. Казенавы,
должно быть, не в своем уме, если приняли шутку всерьез. Теперь они донимали
отца, чтобы тот назвал имя избранницы. Наступившее время сиесты позволило
отцу уклониться от ответа. Несмотря на жару, гости двинулись в сад, и Жан в
тревоге наблюдал из коридора за их оживленной беседой. При звуке мотора,
возвестившем, что гости уехали, больной проснулся. Услышав, что отец
зашаркал туфлями, Жан вошел в его пропахшую лекарствами комнату. В этой
удушливой атмосфере Жану дали понять, что его на самом деле хотят женить и в
жены ему прочат не кого-нибудь, а Ноэми д'Артьял. Наклонное зеркало на
ножках отражало тело Жана, такое же сухое, как сожженная вересковая пустошь.
"Она не захочет", - пробормотал он и вздрогнул, услышав совершенно
немыслимый ответ: "Разговор с ней уже вели, она не против". Ее семейство и
не мечтало о таком браке. Но Жан качает головой. Вытянув вперед руки, он
словно пытается отогнать видение. Девушка в его объятиях, по своей воле! Та
самая Ноэми из церкви, в чьи агатовые глаза он не осмеливался даже
взглянуть! Ветерок в нефе, когда ее таинственное тело скользило мимо, овевал
Жана, и это было подобно поцелую.
Тем временем отец излагает свои мысли - вернее, мысли кюре - по поводу