"Франсуа Мориак. Галигай" - читать интересную книгу автора

Она замолчала, смущенная его упорным молчанием, за которым он укрылся,
как за крепостной стеной. Она наугад протянула руку в его сторону и
дотронулась до его руки, и он не отдернул ее. Она сжала его руку, та была
безжизненной, как зверек, притворившийся мертвым. Николя ощущал рядом с
собой женщину, которая слегка прижалась к нему. Он не отстранился. Она
опустила голову на его плечо. Сняла берет. В этот момент он чувствовал себя
стволом дерева. Она сказала: "Ах! Я хотела бы послушать, как бьется ваше
сердце!" Неужели она осмелится? Да, она осмелилась: ее пальцы скользнули по
рубашке, и вдруг он ощутил прикосновение ее пальцев к своей голой груди. Она
сказала: "Я не слышу, бьется ли оно..." А как ему биться, этому оцепеневшему
сердцу? Ее дыхание участилось. Наконец, как он и ожидал, она сказала:
- Поцелуйте меня. Вы меня еще не поцеловали.
И потянулась к нему губами.
- Нет, - сказал он, - я хочу поцеловать ваши глаза... Я люблю ваши
глаза.
Он словно хотел дать ей понять: я мог бы прикоснуться губами без
отвращения только к вашим глазам... Однако даже эти невзначай оброненные
слова доставили ей какую-то радость.
В это же самое время поздняя ущербная луна безразлично внимала другим
вздохам, раздававшимся в саду Дюберне, недалеко от террасы, столь легким,
что они смешивались с шорохом листьев. "Нет, - говорила Мари, - вы разорвете
мою блузку. Сюда... Вот так!" А затем: "Подождите, дайте перевести
дыхание..." Она не знала, что поцелуй может длиться так долго. Обретя
способность дышать и говорить, она предложила:
- Нам будет лучше, если мы приляжем.
- Нет, - запротестовал он, - нет, нет.
Это чудо заставило луну задержаться над большим тюльпанным деревом.
Именно она, юная девушка, почти ребенок, предлагала ему всю себя, а он,
хищник, даже не пытался перейти границу дозволенных ласк, не стремился
насладиться всеми прелестями этого никем не изведанного тела, а лишь без
удержу целовал приоткрытые губы, накрывая огромной ладонью трепещущую грудь.

- Вы просто с ума сошли! Вы знаете, который час?
Луна исчезла. Над террасой вырисовывалась тень Галигай. Их губы
разомкнулись. Но они не двигались.
- Завтра, - сказал он пылко, - обязательно, милая! Неважно где, но
обязательно! Я не смогу больше прожить ни дня, не обнимая вас.
- Да, завтра, - сказала она, - завтра!
Завтра и каждый следующий день. Он исчез между ивами, которые окаймляли
дорогу, идущую вдоль реки. По крутой тропинке она поднялась к террасе. Г-жа
Агата набросила ей на плечи шаль.
- Лишь бы мама заснула!
- Не бойтесь: она приняла веронал.
Мари вошла в комнату учительницы, освещенную керосиновой лампой. Агата
внимательно посмотрела на нее, увидела помятую блузку, припухшие губы и
отсутствующий взгляд из-под растрепанных локонов. Должно быть, желая
упредить выговор или испытывая потребность в добром слове и ласке. Мари
обняла учительницу, но тут же отпрянула.
- Да вы плачете, госпожа Агата, вы плачете? Но вы ведь встречались с
ним сегодня? Это вы от счастья плачете?