"Франсуа Мориак. Галигай" - читать интересную книгу автора

спросил:
- Они встретились? Как вы думаете, нет риска, что их застанут?
- Какой тут может быть риск? - спросила она сухо. - Госпожа Дюберне
больна, а к тому же, если бы их и застали... Это было бы самое простое
решение. Лучшего способа заставить родителей смириться не существует...
Поскольку Николя был не более разговорчив, чем каменный парапет или
стоявшая невдалеке огромная сосна, корни которой купались в воде, она
добавила:
- Конечно, место я потеряла бы. Но ведь когда-то это должно случиться,
когда-то я должна буду уйти от Дюберне, чтобы пойти за вами...
От этих слов он мгновенно проснулся.
- Нет, Агата, ну что вы? Потерять место! Ничего же еще не решено: я
ведь не разговаривал с матерью.
Она спросила:
- А чего вы ждете?
Он забормотал, что готовит почву, что нужно действовать осторожно. Она
прервала его:
- Хорошо! Я сама займусь вашей матерью. Я знаю способ убедить ее. Это
не займет много времени.
Как она была уверена в себе! Как категорична! Это встревожило его: он
никогда не сомневался, что убедить мать удастся не скоро. Возможно, даже
придется ждать до самой ее смерти. Он рассчитывал на это. Он был спокоен,
потому что мать обязательно должна была сказать "нет", должна была
заупрямиться. Так что эта самоуверенная девица явно преувеличивает свои
силы... Он проговорил:
- Вы не знаете мою мать...
- А вы не знаете меня, - возразила она. - Если я чего-то хочу...
Он спросил с притворным безразличием:
- Что вы собираетесь ей сказать?
- Это моя тайна, - сказала она. - Вот увидите, через неделю ваша мать
сама будет торопить вас назначить дату.
Он вздрогнул: нет, наверное, это пустое хвастовство, если здесь не
кроется какая-то хитрость. Помолчав, он сказал:
- Назначить дату? Но ведь нужно подождать, пока я сам смогу
зарабатывать, чтобы содержать нашу семью...
Он сказал "нашу семью". В конце концов, это было уже кое-что!
- Но я тоже буду работать, я ничего не буду вам стоить. Я никогда
никого не вводила в расход. Я уже занимаюсь поиском места в Париже. И у меня
уже есть предложения. И к тому же, знаете, - с жаром добавила она, - нам
хватит одной спальни! Питаться можно будет один раз в день, в бистро, этого
вполне достаточно. Я в этом смысле не привередливая! Сама варю лапшу на
спиртовке. Одну зиму я, например, прожила на одной такой подогретой лапше.
Этот разговор ранил Николя до глубины души, ибо представился ему
посягательством на лелеемый им культ простых и священных жизненных ритуалов.
Его не страшила бедность интерьера, но он страстно любил домашний уют. Все
вокруг него располагалось в определенном порядке, купаясь во вневременном
свете. Он придавал почти религиозное значение ароматному супу, фруктам на
фаянсовой тарелке, долгим молчаливым трапезам. А тут спиртовка, блюдо с
подогретой лапшой! Галигай умудрилась сразу же допустить крупную оплошность,
предложив Николя именно то, что внушало ему наибольший ужас.