"Франсуа Мориак. Агнец" - читать интересную книгу автора

мифах - их не следует понимать буквально, а толковать, - Ксавье старался не
думать. Перед его глазами и сейчас еще стоял этот кабинет на втором этаже,
весь заставленный книгами, принадлежавшими покойному аббату Калю, о котором
как раз упоминала его мать в последнем письме... Книги эти аббат завещал
Жану де Мирбелю, который так и не удосужился забрать их к себе.
"Теологический хлам", по выражению нынешнего священника. Ксавье, не
раскрывший за весь вечер рта, спросил, уже прощаясь, помнит ли священник,
что именно толкнуло его на эту стезю? Как решаешься сделать последний шаг?
Чем была полна его душа, когда он стоял на коленях перед епископом? Какой
страстью? Священник не знал, что ответить.
- Во всяком случае, во мне не было ни грана честолюбия, - сказал он, -
ни тени расчета.
- Что же тогда?
Он ответил:
- Я был под сильным влиянием, я предполагал, я надеялся... - И умолк.
Тогда Ксавье сказал:
- А может быть, вы просто любили? Только любовь объясняет безумие
некоторых поступков. Но ведь нельзя любить идею, нельзя любить миф...
Тут священник властно прервал его:
- Можно любить того, кто умер почти две тысячи лет назад, это правда.
Я - тому доказательство, я и многие другие. Но как он меня обманул, как он
нас всех обманывает из века в век! - продолжал он дрожащим голосом. - Я
столько молился, я столько молил! В вашем возрасте сам задаешь вопросы и сам
же на них отвечаешь, а кажется, что это говорит Бог. Еще не знаешь, что
надеяться не на кого.

Свет лампы падал так, что священник казался теперь черным силуэтом,
пригвожденным к стене. И тогда Ксавье произнес эту нелепую фразу (произнес
ли он ее на самом деле?):
- Однако я здесь. Я пришел.
Тот долго глядел на него в упор и наконец сказал:
- Вы пришли, чтобы я помешал вам взвалить на свои плечи ношу,
непосильную для человека...
А Ксавье в ответ:
- Я пришел, чтобы помочь вам нести ваш крест... а может, чтобы понести
его вместо вас.
Священник вздохнул:
- Безумие!
А Ксавье:
- Это безумие и есть истина.
Священник поднял на него свои голубые выцветшие глаза без ресниц. А
потом Ксавье взял плащ. Священник с керосиновой лампой в руке спускался по
лестнице первым и говорил:
- Осторожно, вот эта ступенька...
Ксавье поднял воротник своего габардинового плаща и уже взялся за
дверную задвижку.
- Послушайте меня! - взмолился вдруг священник.
Ксавье обернулся.
- Не делайте этого!
Ксавье прислонился к двери. Священник поставил лампу на ступеньку.