"Франсуа Мориак. Агнец" - читать интересную книгу автора

- Больше всех на свете.
- Тогда в чем же дело? - взмолилась она.
Но он не сказал ей ни единого слова, не ответил ни единым жестом. Так
стояли они в полутьме и не двинулись с места, даже когда в столовой раздался
стук палки Бригитты Пиан. Старуха толкнула дверь библиотеки, ей достаточно
было одного взгляда, чтобы понять, что стоящих на расстоянии молодых людей
неотвратимо тянет друг к другу.
- Долго же вы, однако, звоните по телефону, дитя мое.
- Мы разговаривали, - сказала Доминика.
- Но ведь чемоданы еще не уложены. Я не хочу, чтобы мы остались здесь
ночевать. Пообедаем по дороге, если вы голодны.
Старуха не выглядела рассерженной и посторонилась, чтобы пропустить
Доминику. Она повременила, пока девушка не прошла через столовую, и только
тогда повернулась к Ксавье:
- Не знаю, право, что мне сказать вашей бедной матушке, потому что она
наверняка будет спрашивать о вас.
Он различал смутные очертания задрапированного темной материей грузного
тела и белесые пятна лба и щек. Он слышал сопение этой старой загнанной
кобылы. Но все же - он это остро ощущал - она источала ледяной холод, она
вся была гигантским сгустком ненависти.
- Подумать только, дорогая мадам Дартижелонг верит, будто я могу вам
чем-то помочь, а вы вот до чего докатились...
Ксавье ничего не ответил этому существу без пола и возраста; он словно
выпал из времени. Он тщетно пытался отделаться от трех слов из "Страстей
господних", которые не шли у него из головы: "Jesus autem tacebat..."[4] И
тоже молчал, в то время как Парка изрекала заранее обдуманные фразы:
- Я полагаю, бедное дитя мое, что вы не случайно повстречали человека
одних с вами склонностей и не случайно последовали за ним сюда. Я
сомневаюсь, что он может причинить вам серьезный вред. Подумать только, что
еще час назад я была полна тревоги на этот счет, но теперь у меня сложилось
твердое убеждение - однако уверяю вас, я не поставлю об этом в известность
вашу дорогую матушку, - что вам уже нельзя причинить никакого вреда. Жан и
вы - вы оба источаете яд.
Она ждала от Ксавье каких-то слов, но он стоял молча, будто одинокое
деревце в ночи.
- Правда, я увожу от вас предмет ваших воздыханий, быть может, без нее
вам станет скучно и вы здесь не задержитесь. Но я возвращаюсь к своему
вопросу: что мне сказать вашей бедной матушке?
- Правду, мадам Пиан, если вы ее знаете.
Старуха не ожидала такого ответа. Она двинулась было к двери, но
остановилась:
- Несмотря на все, что я сказала, не приходите в отчаяние. Вы еще
молоды, ничто не потеряно. Я буду молиться за вас.
Его упорное молчание теперь уже тревожило ее.
- В конце концов, я могу и ошибаться на ваш счет.
Он отвернулся. Бригитта Пиан вышла из комнаты ощупью, как слепая,
прошла по столовой, потом вдруг повернула назад. Дверь библиотеки оставалась
открытой. Она не сразу увидела Ксавье и удивилась, куда же он мог деваться.
Ах, вот он! - эта темная масса на полу. Ксавье стоял на коленях,
привалившись к столу и уперев лоб в руки. На его опущенные плечи, казалось,