"Уильям Сомерсет Моэм. Вкусивший нирваны" - читать интересную книгу автора

Некоторых людей вино соблазняет на общие рассуждения. Его слова были
справедливы, но никто не нашел бы их оригинальными. Я промолчал и только
чиркнул спичкой, чтобы зажечь мою сигару.
- Когда я в первый раз приехал на Капри, было полнолуние -- продолжал
он задумчиво. - Словно и луна была та же, что вот сейчас.
- Она и была та же! - Я улыбнулся.
Он ухмыльнулся в ответ. Сад освещался только керосиновым фонарем,
который висел у нас над головой. Слишком тусклым, чтобы было удобно ужинать,
но как раз для исповеди.
- Я хотел сказать другое: словно все было вчера. Пятнадцать лет! А
когда я оглядываюсь назад, кажется, что и месяца не прошло. Я никогда раньше
в Италии не бывал. Приехал в летний отпуск. Пароходом из Марселя до Неаполя.
Осмотрел достопримечательности - Помпею, Пестум, еще что-то, а потом
отправился сюда на неделю. Остров мне сразу понравился. То есть, я хочу
сказать, еще с моря, когда я смотрел, как он приближается. И потом, когда мы
спустились в шлюпки и высадились на набережной. Орава вопящих людей: кто
хватает твой багаж, кто расхваливает отель. И ветхие домики на набережной, и
дорога вверх к отелю, и ужин на террасе - все это околдовало меня. Я просто
не понимал, что со мной делается. Я прежде не пил каприйского вина, но я про
него слышал и, наверное, немножко перепил. Все ушли спать, а я сидел на
террасе, смотрел на луну над морем. А вдали Везувий и багровый столб дыма
над ним. Конечно, теперь я знаю, что пил чернила. Каприйское вино, как бы не
так! Но тогда мне казалось, что так и надо. Но опьяняло меня не вино, а
форма острова, и эти вопящие люди, и луна с морем, и олеандры в саду отеля.
Я еще ни разу не видел олеандров.
Это был длинный монолог, и у него пересохло в горле. Он взял свою
рюмку, но она была пуста. Я спросил, не выпьет ли он еще стреги.
- Слишком липкая штука. Давайте возьмем бутылку вина. Совсем другое
дело: чистый виноградный сок и никому повредить не может.
Я заказал еще вина и, когда его подали, наполнил наши рюмки. Он сделал
большой глоток, вздохнул от удовольствия и продолжал:
- На следующий день я отыскал пляж, где мы сейчас бываем. Хорошее
купание, подумал я, и пошел бродить по острову. Мне повезло: в
Пунта-ди-Тимберио была festa (церковный праздник - прим.автора), и я вдруг
увидел процессию. Статуя Пресвятой Девы, священники, служки с кадильницами,
а за ними валит толпа веселых, хохочущих, радостных людей, разнаряженных,
кто как может. Я там встретил одного англичанина и спросил у него, что тут
происходит. "Празднуется День Успения -- сказал он. - Во всяком случае, так
утверждает католическая церковь, но, по обыкновению, передергивает. Это
праздник Венеры. Чисто языческий, понимаете? Афродита, рождающаяся из
морской пены, и все прочее". От его слов мне как-то странно сделалось. Будто
вдруг древностью на меня пахнуло, не знаю, как выразить. А потом как-то
вечером я пошел поглядеть на Фаральони при лунном свете. Если бы судьба
хотела, чтобы я и дальше оставался управляющим банка, так помешала бы этой
моей прогулке.
- Так вы были управляющим банка? - спросил я.
Его былого занятия я не угадал, но ошибся не так уж сильно.
- Да. Отделения "Йорк и Сити" на Крофорд-стрит. Мне это было очень
удобно, потому что я жил под Хендоном, и дорога от двери до двери брала
тридцать семь минут.