"Сомерсет Моэм. Пустячный случай (Перевод М.Литвиновой)" - читать интересную книгу автора

насилия нет. Похоже, что умер от голода, подумал я. Задал, как водится,
несколько вопросов хозяину и китаянке. Полицейские подтвердили их слова.
Оказалось, он сильно кашлял, иногда кровью, да и вид его говорил, что без
туберкулеза здесь, пожалуй, не обошлось. К тому же, по словам хозяина лавки,
он был страстным курильщиком опиума. Ну что ж! Мне все было ясно. Подобные
случаи хоть редки, к счастью, но все-таки имеют место: европеец сбивается с
пути и доходит постепенно до крайней степени нищеты и деградации. Было
похоже на то, что китаянка любила этого человека. Два последних года она
поила и кормила его на свои скудные гроши. Я объяснил, что делать дальше, а
сам задумался над тем, кем мог быть этот человек. Возможно, он был служащим
какой-нибудь английской фирмы, а может, работал приказчиком в одном из
английских магазинов в Сингапуре или в Куала Лум-пур. Я спросил у китаянки,
не осталось ли от него каких-либо вещей. Здесь, в этой убогой комнате, мой
вопрос прозвучал нелепо, однако китаянка подошла к стоящему в углу
чемоданишку, открыла его и извлекла оттуда четырехугольный пакет толщиной в
две сложенные вместе книги, завернутый в старую газету. Я заглянул в
чемодан. Ничего сколько-нибудь ценного там не было. Я взял пакет.
Сигара мистера Лоу погасла, он привстал и, потянувшись через стол, зажег
ее от свечи.
- Я развернул его. Внутри был еще сверток, на нем четким красивым
почерком образованного человека стояло: "Начальнику округа", то есть мне, за
тем шли слова: "Передать лично леди Кастеллан, Лондон, Ю-3,
Карлтон-Хаус-Террас, 53". Это меня порядком удивило, и я решил просмотреть
содержимое. Разрезал шнурок, и в руках у меня оказался платиновый с золотом
портсигар. Легко вообразить мое изумление. Из всего услышанного я понял, что
эта пара, китаянка и умерший, жили впроголодь, а тут такое богатство. Кроме
портсигара, в свертке были еще письма без конвертов, написанные той же
аккуратной рукой. В конце каждого вместо подписи стояло "Дж.". Всего было
сорок или пятьдесят писем. Я не мог тут же прочесть их все, но и беглого
взгляда хватило, чтобы понять, что это любовные письма мужчины. Я спросил у
китаянки фамилию умершего. Либо она сама не знала ее, либо не захотела мне
сказать. Я распорядился о похоронах и вернулся на катер. Дома обо всем
рассказал Би.
Обычная ласковая улыбка тронула его губы.
- Мне пришлось быть твердой, - сказала миссис Лоу. - Сначала он не
давал мне писем, но я не могла примириться с подобной чепухой.
- Ведь это чужие письма.
- Но тебе надо было узнать его фамилию.
- Хорошо, а ты-то здесь при чем?
- Фу, как глупо. Не прочитай я этих писем, я бы сошла с ума.
- Вы узнали фамилию? - спросил я.
- Нет.
- И там не было никакого адреса?
- Был, только очень странный. Письма писались на бумаге министерства
иностранных дел.
- Интересно!
- Я не знал, что делать. Написать леди Кастеллан и объяснить все?
Пожалуй, поставишь ее в неудобное положение. Письма необходимо передать
лично - такова воля покойного. Я завернул их, как были, и спрятал в сейф.
Весной мы собирались в отпуск, и я решил отложить все до тех пор. Письма