"Роже Мож. Дикари " - читать интересную книгу автора

тишине слышались лишь топот копыт и скрип колес повозки.
Толстяк поднимал планку до самой высокой отметки, намереваясь
хорошенько почистить клиента.
Он посмотрел на Суллу насмешливо и спросил с любопытством:
- А она нравится тебе, эта малышка?
- Я же сказал, что хочу ее перекупить.
- Ты не ответил на мой вопрос, - заметил Мемнон. - Я хочу спросить: она
нужна тебе, чтобы ухаживать за птицей, или для других вещей, скажем более
личных?.. - И он засмеялся в конце фразы. Потом продолжил, потому что галл
ничего не ответил: - У тебя есть вкус. Представь себе, что у меня возникли
те же идеи. Ты знаешь толк в земле, в кормах, может быть, еще в животных, но
ты должен признать, что я разбираюсь в мужчинах и женщинах... У каждого свое
ремесло, правда? Эта малышка очень хорошо сложена. Она будет очень красивой
через два-три года. Я обучу ее танцам, и игре на флейте, и еще тому, чему ты
сам хочешь ее научить, если я правильно тебя понял. И когда она усвоит все,
что надо, я отправлю ее в Рим к моему компаньону, который содержит там
крупное заведение. Он извлечет из этого максимальную выгоду.
Сулла продолжал ехать рядом с повозкой, ничего не отвечая, потом он
внезапно сказал:
- Ты ошибаешься. Я не думал об этом. Но теперь мне понятно, в чем
заключен твой интерес, и ты имеешь право защищать его, как считаешь
нужным... А сколько будет стоить малышка, когда станет такой, как ты
мечтаешь?
- В Риме, если ее с умом продать сводне в возрасте семнадцати лет, -
десять тысяч сестерциев. Может быть, пятнадцать, если приглянется
какому-нибудь шестидесятилетнему толстосуму. Многие в этом возрасте
нуждаются в молоденьких, способных разбудить в них то, что ослабевает с
возрастом...
Мемнон захохотал, откинувшись на кожаные подушки. Сулла дал ему время
посмеяться, а потом прервал:
- Согласен на десять тысяч.
Он произнес это бесстрастным тоном, в глубине души называя себя
глупцом. Десять тысяч сестерциев за эту маленькую дурочку! Снова к нему
пришло ощущение того, что ему надоела жизнь зажиточного земледельца и что он
был готов выкинуть невесть что, лишь бы развеять свою тоску.
Мемнон больше не смеялся. Он остановил на галле изумленный взгляд.
- Это несерьезно, - бросил он.
- Совершенно верно, - иронически согласился Сулла. - Но что сказано, то
сказано.
Мемнон недовольно пожал плечами:
- Ничего не было сказано! Я сказал тебе вначале только то, что не хочу
ее продавать. Я хочу оставить малышку для себя, если уж хочешь знать все.
Этой ночью, когда я приеду к себе во Вьенну, я прикажу ее хорошенько отмыть,
чтобы отбить куриный и овечий запахи, и тогда я займусь ею... - Он подождал
некоторое время, потом перешел на деловой тон, на этот раз без всяких
шуток: - Только не она. Если ты хочешь другую девушку, скажи мне какую, и я
назначу умеренную цену.
- Спасибо, - сказал Сулла. - Но меня интересует именно она.
Они продолжали двигаться рядом. Грек первым нарушил молчание.
- Послушай! - сказал он. - Если малышка задела тебя за живое, то могу