"Екатерина Матвеева. История одной зечки и других з/к, з/к, а также некоторых вольняшек " - читать интересную книгу автора

- Война? Быть этого не может. Ведь совсем недавно в газете была
фотография: немец руку жал нашему Молотову. Как же так?
Помнилось Наде, что еще раньше тоже была война, с финнами, но прошла
она где-то стороной, осталась в памяти студеная зима. Вымерзли яблони, и
было так холодно, что отменили занятия в школе. Казалось ей тогда, что
война - это когда холод и темень непроглядная.
Не сразу осознали жители, как велико свалившееся неожиданное бедствие.
Кое-кто из знакомых пророчил: "Так себе! Шапками закидаем!" "Где им с нами
тягаться", - слышалось повсюду. "Немцев кто не бил? Ленивый только". "Россия
матушка - это вам не какая-нибудь Франция".
Только отец не разделял общей уверенности.
- Плохо дело, Зинушка, - сказал он матери. - Немец всю Европу прошел.
Вон какие страны на себя работать заставил. Придется воевать!
В нашей победе он не сомневался, да кому охота воевать, когда дел
невпроворот!
Посуровел, насупился отец, не улыбнется, будто подменили его.
Озабоченно судачат соседки с матерью: костерят, на чем свет стоит, фашистов
за коварство, своих за глупую доверчивость, а шепотом и Самого! Великого!
По-настоящему ощутили малаховцы войну, когда посыпались повестки из
Люберецкого военкомата. Не обошли и Надин дом. Мать с лицом серым, как
печная зола, закусив досиня губу, собирала вещевой мешок отцу. Так и пошла
провожать на сборный пункт, держась за лямку вещмешка. На прощанье отец
поцеловал всех, сказал:
- Мать берегите, скоро вернемся!
Никто и не сомневался, что будет именно так. Где ему, фашисту, с нами
тягаться, такую силищу одолеть!
В августе докатились бомбежки и до Малаховки. Всем приказано было
заклеить окна крест-накрест, повесить светомаскировочные занавески и вырыть
"щели"-землянки. Одна щель на два дома, и по сигналу тревоги обязательно
залезать в нее, сидеть там до отбоя. В первую военную осень 1941 года жители
послушно выполняли приказ и, едва заслышав вой сирены, тащились с пожитками
к своим щелям, но уже с наступлением зимы все реже выходили из дому, а к
весне щели обрушились, и никто не спешил прятаться. Стали привыкать к
налетам, бомбежкам, к войне! Зинаида Федоровна продолжала работать на
Люберецком заводе. Только раньше он назывался "Сельхозмаш им. Ухтомского", а
теперь стал "Завод " 711" минометного вооружения. Поставили ее контролером
ОТК в 3-й цех, дали именное клеймо за номером 483 клеймить мины, годные для
отправки на фронт, негодные, с браком, откидывать в сторону. Посыпались на
пригород бомбы. Одна из них попала в железнодорожную будку, что между
Малаховкой и Удельной.
Целился фашист в полотно железной дороги, а попал в дом путевого
обходчика и убил его дочку, певунью и танцорку Верочку. Долго не хотелось
верить, что нет в живых милой, жизнерадостной девушки, и только глубокая
воронка еще долго пугала твоей чудовищной несправедливостью.
Зинаида Федоровна сильно изменилась за это время, как ушел отец из
дому, и не то чтоб похудела - похудели тогда все, а лицо ее, такое
миловидное, всегда приветливое, стало землистым, глаза ввалились, огромные,
и все больше молчком молчит, как бы прислушивается к чему-то, ей одной
слышному.
Один только раз не выдержала, сорвалась, заголосила на всю Тургеневскую