"Герман Матвеев. После бури (повесть)" - читать интересную книгу автора

встрепенулся околоточный. - Кузька этот из одной шайки... Пятеро их.
Копейские. Одной шайкой разбойничают. Нонешней осенью мне стекла вышибли,
белье каустиком сожгли...
- Почему молчал? - едва сдерживая себя, грозно спросил пристав.
- Так что, ваше высокоблагородие, опасался... - сразу снизив тон,
ответил околоточный. - У них заступники есть. Боюсь, петуха пустят.
Озверелые они совсем! Вас-то они боятся, а меня ни во что не ставят.
- Как их фамилии?
- Главный у них Зотов Василий... сын того... повешенного. Кузька
этот... Потом Семен Богатырев и Карасев. Отцы у них в Сибирь сосланы, на
каторгу... Константин Денисов еще... ну, тот безногий. Девчонка около них.
Маруська Шишкина. У этой отец в больнице скончался. Помните, рыжий такой? На
плотине все отстреливался... Дюже они озлобились, ваше высокоблагородие...
Как волчата дикие.
- А ты в лицо их знаешь?
- Как мне не знать, ваше высокоблагородие!..
Пристав на минуту задумался. Все это было вероятно и правдоподобно.
Вряд ли взрослые революционеры стали бы заниматься таким делом. Какой смысл
печатать на евангелии фразу, когда, кроме священника ее никто не прочитает?
Дети же могли это сделать ради озорства, ради игры, подражая взрослым, да,
наконец, их могли и подучить.
- Так-с... Вот что, Кандыба, пойди сейчас и приведи кого-нибудь из них.
Только не пугай. Поласковей.
- Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
- Пройдемте ко мне, отец Игнатий.
С этими словами пристав взял со стола лампу, распахнул дверь и,
пропустив священника вперед, ушел в кабинет.
От топившейся печки было достаточно светло. Морщась от боли, Кандыба
начал одеваться. Каждое движение отдавалось в затылке. Кряхтя и ругаясь, он
надел шинель, подпоясался, несколько раз напяливал шапку, но каждый раз боль
вынуждала снимать.
Вернулся с лампой пристав. В кабинете уже горела другая, с зеленым
абажуром.
- Ну? В чем дело? - спросил он, увидев стоявшего без шапки
околоточного.
Кандыба не решился жаловаться на боль, зная, что начальник все равно не
поверит.
- А как же дежурство, ваше высокоблагородие? Прикажете вызвать?
- Не надо. Я буду здесь.
Набравшись духу, Каидыба напялил шапку и направился к двери.
...Маруся торопливо шла, низко опустив голову. Она заметила, что при
быстрой ходьбе мороз сильнее щиплет нос. Чем скорее и чаще шагать, тем хуже.
А если побежать, - совсем плохо. Можно и отморозиться. Но если опустить
голову пониже и согнуться в пояснице, то ничего. Надо только под ноги
смотреть...
Девочка была уже близко от инженерского дома, как вдруг налетела на
человека.
- Тихо ты! Бежит, как угорелый!
От неожиданного столкновения и оттого, что она сразу узнала голос
Кандыбы, Маруся присела.