"Анна Матвеева. Небеса" - читать интересную книгу автора

потому что оно располагалось на уровне их глаз. Я сказала об этом юноше, и
он расхохотался: "Неплохо!"
Разобравшись с оскверненной брючиной, юноша двинулся в сторону входа, и
я пошла следом.
"Зачем ты за мною бегаешь?" - спросил юноша, пока мы дожидались
раздолбанного редакционного лифта.
Пришлось возмутиться:
"Между прочим, я здесь работаю. Если меня еще не уволили, конечно".
"Да что ты? - обрадовался юноша. - В какой газете? Подожди, угадаю
"Николаевский вестник"?"
Грузно затормозила кабина, и юноша ловко посторонился, пропуская меня
вперед. Я чуть не запнулась от волнения, а он впрыгнул в лифт и нажал мой
этаж.
В лифте, искоса, я разглядывала его глаза - они были хоть и голубыми,
но, без сомнения, азиатскими: эпикантус придавал взгляду юноши жестокость и
жертвенность одновременно.
Дверь в отдел информации была широко открыта, и я умоляла всех ангелов
сразу - лишь бы юноша не промчался мимо.
Он вошел в кабинет следом за мной.
Вера Афанасьева вышаривала собственную сумку и артикулировала
ругательства; рядом терпеливо стояла женщина с некрасивым, но добрым лицом.
На плече у посетительницы висела вышитая цветным бисером торба устрашающих
размеров, рука ее крепко вцепилась в корзину, упеленутую платком.
Как только Вера вытащила из сумки кошелек, женщина проворно распеленала
корзину и выудила из нее два дымящихся пирожка.
"Харе Вишну", - поклонилась она, протягивая пирожки. "Спасибо", махнула
рукой Вера, и вишнуитка двинулась к дверям, пряча купюру в торбу.
"Ай-я-яй, Вера Геннадьевна, - укоризненно покачал головой прекрасный
юноша. - Что сказал бы ваш супруг, глядя, как матушка вкушает
идоложертвенную пищу?"
"Приехали", - подумала я. Мой знакомец близко общается не только с
Верой, но и с ее мужем. Но с каким изяществом он выговаривал непростое
словосочетание "идоложертвенная пища"... Удивительная личность! Как удачно я
бросила окурок...
Вера явно считала иначе, она затряслась от гнева, лишь только мы
появились в кабинете. Слова юноши пролились последней каплей, я даже
испугалась за Афанасьеву - так она вдруг побелела. Подавившись не то
вскриком, не то всхлипом, Вера отвернулась в сторону окна и дрожащими
пальчиками выуживала из пачки сигаретку. Юноша подскочил к ней с золотой
зажигалкой. У него была привычка чередовать джентльменские замашки с
откровенной грубостью: прием простой, но действенный.
Вера глубоко затянулась и выдохнула:
"Вы бы поздоровались для начала, Антиной Николаевич!"
Я не упала при звуках этого имени только потому, что была аполитичной и
удаленной от бурлящей общественной жизни на безопасное расстояние. Наверное,
только я одна во всем Николаевске не имела понятия о жизни и приключениях
Антиноя Николаевича Зубова, самого юного и скандального депутата местной
Думы.
Депутатскими обязанностями Зубов откровенно пренебрегал: скучно ему
было сидеть промеж стареньких директоров, украшенных лысинами, и обсуждать