"Леонид Матюхин. Дансон с нечистым или Дьявольское рондо " - читать интересную книгу автора

Как человек, я с ними весь:/ Я вправе быть не только здесь"./
- Гёте, "Фауст", 1-я часть, "Ночь", перевод Б. Пастернака)

После того как Анна Конрадовна перестала декламировать, он в течение
некоторого времени ещё оставался в состоянии, близком к прострации, грезя о
чём-то неясном и неопределённом. Потом внезапно пришёл в себя, обратив
внимание на внезапно воцарившуюся в комнате тишину.
- Что это было? - воскликнул Сергей.
- "Фауст", - ответила она.
- Анна Конрадовна, ещё! - почему-то шепотом попросил он. - Ну
пожалуйста, ещё!
- Я... я дальше не помню, - несколько растерянно и также шепотом
произнесла Анна Конрадовна. - А ведь совсем недавно ещё помнила... -
Поднявшись с дивана, она предложила: - А хочешь, мы будем с тобой учить
немецкий?
- Очень, очень хочу, - ответил Серёжа.
Собственно обучения в строгом понимании этого слова как такового и не
было. Просто Анна Конрадовна взяла за обыкновение изъясняться с Сережей
исключительно по-немецки, постепенно пополняя его словарный запас. Так, она
обучила его нескольким немецким детским песенкам, непритязательным стихам,
запомнившимся ей самой с детства. В результате, проснувшись утром, Сережа
оповещал мир о своем пробуждении чем-нибудь вроде:

"Nun reibt euch die Auglein wach!
Die Schwalben zwitschern schon am Dach,
Die Lerche singt schon in der Luft,
Die Blume prangt im Tau und Duft:
Guten Morgen!"
("Протрите, детки, ваши глазки. / Уж лвсточки по крыше снуют /
И жаворонки в выси поют./ Цветы красуются в росе /
И радостно желают все: / "Доброе утро!")

Позже последовали стихи Гейне и целые страницы из "Фауста".
Память у Серёжи была на редкость хорошая. Схватывал он быстро и
запоминал надолго. Произношение ему таже давалось достаточно легко. Так что
к концу выпускного десятого класса он знал немецкий существенно лучше
обязательного английского. При этом он, как и подавляющее большинство его
соучеников, был увлечён английской и американской эстрадной музыкой,
пытался записывать тексты понравившихся песен. Позже это увлечение привело
его к джазу, ставшему его большой любовью.
По окончании школы нужно было определяться с будущей специальностью.
Выбор был не особенно богатым - педагогический, медицинский,
сельскохозяйственный, юридический (заочный) и политехнический. Всё, что
было связано со школой, вызывало у Сергея исключительно отрицательные
эмоции - десятилетняя ломка и "причёсывание" с целью подгонки под
стандартного "выпускника советской школы" сделали своё дело. Так что - пед
точно отпадал.
О медицинском не могло быть и речи из-за чрезмерной брезгливости
Серёжи. А после полуторамесячного пребывания в одном из целинных районов на
сельскохозяйственных работах сельхозинститут хотелось обходить самой