"Леонид Матюхин. Дансон с нечистым или Дьявольское рондо " - читать интересную книгу автора

О судьбе своей матери Сергей узнал, лишь тогда, когда после длительных
хождений по различным инстанциям отцу в середине пятидесятых сообщили о
"несчастном случае" с баржей на Волге. К тому времени его тётя уже вышла
замуж, и они с отцом жили вдвоём. Два-три раза в неделю к ним приходила
пожилая женщина по имени Анна Конрадовна, чтобы привести в порядок
квартиру, постирать и приготовить на пару дней пищу. По-русски она говорила
с едва заметным акцентом, её же немецкий, как уверял отец, был
безукоризненным. Сергей охотно расспросил бы Анну Конрадовну о её детстве и
юности, но не решался. Ходили слухи, что она происходит из какой-то очень
богатой и очень знатной финской фамилии. Было известно, что владела она ещё
несколькими иностранными языками. Но, увы, в этом сибирском городе знание
языков без подтверждения соответствующими дипломами не могло обеспечить
даже самого скромного заработка, а потому Анна Конрадовна подрабатывала в
нескольких семьях в качестве прачки, кухарки и уборщицы.
Сергей изучал в школе английский, параллельно отец пытался преподать
ему азы немецкого языка. И если свободного времени у отца было мало, то
друзей, с которыми Сергею было интересно - так много, что его знание
немецкого оставалось более чем скромным. И так продолжалось до тех пор,
пока однажды Анна Конрадовна не прочитала Серёжи но памяти стихи:

"Vom Eise befreit sind Strom und Bache
Durch des Fruhlings holden, belebenden Blick,
Im Tale grunet Hoffungsgluck;
Der alte Winter, in seiner Schwache,
Zog sich in rauhe Berge zuruck.
Von dort her sendet er, fliehend, nur
Ohnmachtige Schauer kornigen Eises
In Streifen uber die grunende Flur."
...............................................................
- "Растаял лёд, шумят потоки, / Луга зеленеют под лаской тепла./
Зима, размякнув на припёке, / В суровые горы подальше ушла./
Оттуда она крупою мелкой / Забрасывает зеленя, /
Но солнце всю её побелку / Смывает к середине дня." ...
(Гёте, "Фауст", 1-я часть, "Ночь", перевод Б. Пастернака)

Сергей слушал её как завороженный. Ничего не понимая и не расчленяя
даже поток звуков на отдельные слова, он наслаждался звучанием, мелодикой
стиха. Ему казалось, что с губ Анны Конрадовны соскальзывают стеклянные,
или нет - хрустальные шарики. Он зачарованно глядел на неё, впитывая каждый
звук и неосознанно повторяя её артикуляцию. И, как ни странно, эти
непонятные слова находили отклик, заставляя что-то там внутри, в сердце, в
душе может быть, легко резонировать. Ему хотелось слушать ещё и ещё.

"............................................
Ich hore schon des Dorfs Getummel,
Hier ist des Volkes wahrer Himmel
Zufrieden jauchzet gro? und klein:
"Hier bin ich Mensch, hier darf ichs sein!""

("И в отдаленье на поляне / В деревне пляшут мужики./