"Эдуард Маципуло. Нашествие даньчжинов " - читать интересную книгу автораудерживался от зевоты, чтобы не обидеть хозяина. Он рассказал еще несколько
историй о Желтом, потом помог мне подняться в мою комнату. - Вы очень предусмотрительно заплатили мне сразу за весь срок, - сказал хозяин, поддерживая меня за локоть и хомут одновременно. - Я в восторге от вашей предусмотрительности. Из вас получился бы очень хороший торговец. Мы стали размышлять вслух: как же мне улечься на широкую кровать, застеленную хрустящими великолепными простынями, о которых я мечтал трое с лишним суток. - Интересно, что придумал директор заповедника? - спросил я. - Не думаю, что он приспособился спать стоя, как слон. - И верно! - воскликнул мой понятливый хозяин. - Вам немедленно нужно перенять его богатый опыт. Он уже больше года носит такие же доски на шее. Я переоделся с помощью хозяина в подходящий для визита костюм. К сожалению, майки и нательные рубахи не делают распашными, поэтому лишь верхнюю рубашку я надел на голое тело. - Но ведь нужен какой-то существенный повод! - вспомнил я. - Иначе у синьора Джузеппе будут неприятности. Похоже, я на него дурно влияю, и поэтому... Мы стали думать, перебрали все мои знания и умения. Остановились на самом надежном, имеющем устойчивый спрос в этом мире. Жители чхубанга и поселка за крепостью имели множество приемников, магнитофонов, видеоаппаратуры и прочей техники, но монахи-электрики, обслуживающие местную подстанцию ЛЭП, не могли справиться с ремонтом всей этой прорвы, которая почему-то быстро выходила из строя. Короче говоря, хозяин вспомнил, .что и у Джузеппе стоит в углу какая-то штуковина, которую он прямо-таки мечтает Я шел по центральной улице чхубанга, придерживая руками колоду. Шею уже здорово натерло, а что будет дальше? Сдеру кожу до мяса, начнется воспаление с загноением, и кровь быстро доставит в мозг то, что меня убьет. А деревянное украшение снимать нельзя. Выходит, меня иносказательно приговорили к смерти? Вот тебе и хваленая гуманность монахов... На каменных ступенях и плитах тротуаров были расстелены циновки и застиранные коврики, на которых было аккуратно разложено всего понемногу - от восточных пахучих сладостей и предметов культа до сверхсовременных японских транзисторов и американских видеокассет. Но транзисторы помалкивали, и люди вокруг почти не разговаривали друг с другом. Над пропастью стояла тишина, сдобренная синими прохладными сумерками. Даньчжины со сдержанным любопытством разглядывали меня. Некоторые - враждебно. Какая-то старая женщина с распущенными волосами загородила мне дорогу и" начала ругать плачущим голосом моих родителей, всех родственников и друзей, а также тех, кто принимал роды у моей матери, кто давал мне пищу и кров, кто учил меня грамоте и уму-разуму... Я старался обойти ее стороной, но она забежала вперед и начала ругать уже меня самого, причитая и размахивая сухими маленькими кулачками. - Тэураны убили всех ее сыновей, - сказал торговец, сидя на корточках возле циновки. - Купите что-нибудь, господин. - У нее были хорошие сыновья, охранники тигров, - сказал другой торговец, сидя на корточках возле раскрытого зева лавчонки. - Купите у меня что-нибудь, господин. Лицо старой женщины дрожало и было мокрым от слез. Ее морщинистое горло |
|
|